Подтверждение - композиционная часть высказывания, которая содер­жит техническую (логическую или квазилогическую) аргументацию в пользу главного положения.

Объем, строение, уровень сложности и композиция техниче­ской аргументации определяются предметом речи и характером подготовки аудитории. Бывают случаи, когда практически все произведение представляет собой последовательность техниче­ских аргументов. Но обычно техническая аргументация подтвер­ждения занимает ограниченное место в составе текста.

Чем более пространны доводы, тем более сомнительны выво­ды. Поэтому не следует увлекаться рассуждениями. Убедитель­ность технической аргументации определяется не числом дово­дов, а их силой и последовательностью.

Если положение выводится из фактического материала изло­жения, то подтверждение обычно размещается непосредственно после положения, которое следует за изложением. Если техниче­ская аргументация содержит преимущественно анализ фактического материала и связана с ним содержательно, то за изложени­ем обычно следует положение, после которого помещается под­тверждение.

Бывают сложные случаи, когда имеется несколько частных положений вспомогательного характера, каждое из которых ну­ждается в обосновании фактическим материалом и связанными с ним рассуждениями. В таких случаях каждый пункт разделения оформляется, как отдельный блок аргументации, включающий изложение и подтверждение частного положения, а сами эти блоки располагаются в соответствии с гомерическим правилом (см. ниже) или иным принятым порядком.

Так строится аргументация крупных сочинений - диссерта­ций, теоретических статей, монографий, пространных докладов, обзорных работ, в которых для этого выделяются разделы, под­разделы, главы, параграфы и т. п.

Порядок расположения аргументации (технической и нетех­нической) может быть троякого рода: по хрии, по логической форме простого или сложного силлогизма, в возрастающей по­следовательности силы аргументов, в так называемой гомериче­ской последовательности аргументов.

Порядок расположения аргументов по логической форме определяется характером основного силлогизма, лежащего в ос­новании сложного силлогизма - сорита или эпихейремы. Осо­бенность его состоит в том, что выводы-положения обычно вы­носятся вперед, а за ними следуют посылки, хотя это и не обяза­тельно.

В отличие от хрии и логического расположения, которые ис­ходят из строения предмета речи, применяются коммуникатив­ные принципы расположения, которые основаны на характере восприятия речи.

Лучше всего запоминаются и усваиваются крайние сегменты аргументации - начальный и конечный, а из крайних - конечный. Поэтому доводы можно располагать в восходящей последова­тельности от слабых к самому сильному.

Нисходящий порядок обычно не рекомендуется, но встречается довольно часто. Он используется в тех случаях, ко­гда аудитория так или иначе вынуждена принимать аргумента­цию без критического обсуждения. Лучшим порядком считается гомерический, при котором сильные доводы даются в начале, основной довод - в конце под­тверждения, а более слабые располагаются в середине. При этом сильные доводы предлагаются в максимально кратком виде и даются по отдельности, а слабые - соединяются вместе так, что образуют единый неразрывный комплекс. Такое расположение затрудняет анализ и возможную критику аргументации и часто используется в полемических речах и статьях, например, в су­дебном красноречии.

Указанные принципы могут совмещаться и сочетаться. По­скольку наиболее важными из них являются хрия и гомерический порядок, их полезно рассмотреть особо.

Хрия²³⁵ представляет собой сложный квазилогический аргумент, поло­жение которого развернуто и обосновано рядом доводов, обеспечиваю­щих защиту положения от возможных возражений.

Хрия состоит из трех частей: положения, обоснования и за­ключения. Положение хрии может быть распространено путем изъяснения, например, похвалы автору или перифраза содержа­ния. Обоснование положения также включает две части: доказа­тельство в виде причины (основания) и объяснение в виде дово­дов от противного, от подобия, от примера, от авторитета (свидетельство). Объяснение как вспомогательное доказательст­во может включать и иные доводы, например, уступление, праг­матический аргумент, аргумент долженствования и пр., но оно также может и ограничиваться лишь некоторыми из этих дово­дов. Заключение может повторять положение или содержать следствие из него, если положение формулируется в виде посыл­ки умозаключения.

Например: человеку свойственно искать истину - положе­ние, меньшая посылка; Бог есть истина - большая посылка, че­ловеку свойственно искать веры в Бога, следовательно, каждый должен ее искать - вывод силлогизма и заключение хрии. Далее следуют ответы на вопросы: почему человеку свойственно искать истину? что противоположно исканию истины? чему подобно искание истины? кто может найти истину? что сказано об этом в Св. Писании? Если эти ответы даны в надлежащей форме и рас­положены в надлежащем порядке, то и получается хрия.

Таким образом, порядок расположения аргументов по хрии определяется естественным развертыванием содержания мысли, при котором (1) положение сначала (2) изъясняется, затем по­средством силлогизма или энтимемы обосновывается (3) причи­на его истинности (аксиология - собственно доказательство), далее предлагаются доводы (4) от противного, за которыми сле­дует (5) сравнение, потом даются (6) примеры, вся последова­тельность завершается (7) свидетельством (аргументом к авто­ритету) и (8) заключением.

Хрия представляет собой развернутую эпихейрему, посылки которой получают обоснования, то есть оказываются выводами энтимем, построенных на основаниях главных топов: всего вы­ходит семь суждений, к которым прибавляется распространение.

Хрия часто используется в гомилетике, и многие проповеди до середины XIX века и даже до нашего времени построены по хрии в строгой форме или в различных ее модификациях, напри­мер, в виде так называемой искусственной хрии, в которой по­ложение-вывод выносится в конец, а сама аргументация строится от вступления через пример, причину, подобие, противное и т. д. Образец искусственной хрии - манифест императора Александра I «О изгнании французов из России».

Широкое использование хрий в гомилетике объясняется не только тем, что почти все риторики, начиная с IV в., когда хрия была впервые разработана и описана ритором Аффонием Анти­охийским, содержат учение о ней, но и потому, что хрия является самым простим и естественным ходом развития мысли от поло­жения к заключению.

Для проповедника хрия особенно привлекательна тем, что владение стандартизированной последовательностью элементов проповеди, каждый из которых строится по известному правилу, позволяет импровизировать завершенное по содержанию и сжа­тое по форме слово, обходясь без специальной предварительной подготовки.

В «Слове в день свершившегося столетия Московского уни­верситета» святителя Филарета Московского, хотя в целом аргу­ментация в нем выстроена по иному композиционному принци­пу, есть последовательности элементов построения, повторяю­щиеся в различных местах текста, которые можно рассматривать как хрию:

Положение: «Видно, истина нужна миру, видно, нужно чрезвычай­ное о ней свидетельство, видно, не была бы она достойно и удовлетворительно засвидетельствована, если бы не свидетельствовал о ней во­площенный Бог-Слово».

Причина: «Истина есть одна из естественных и существенных по­требностей духа человеческого».

Свидетельство: «Божественное откровение говорит в глубоком значении, что слово Божие, или истина Божия, есть хлеб жизни. Не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящем из уст Божиих» (Мф. 4, 4).

Подобие: «Подобно и естественный разум, хотя не в таком глубоком разумении, может сказать, что истина есть жизненная пища духа чело­веческого».

Противное: «Уничтожьте истину, в уме останется пустота, голод, жажда, томление, мука, если только он не в омертвении или не в об­мороке от крайнего невежества. Если вздумаете питать его образами воображения, имеющими преходящий блеск, но не заключающими в себе твердой истины, ему вскоре наскучит черпать воду бездонным сосудом, и жажда его останется неутолимой, и мука неисцельной.

Пример: Что значит любопытство детей, их желание о всем спро­сить и все узнать?»

Свидетельство - аргумент ad hominem: «Но можно ли действи­тельно находить истину? - должно думать, что можно, если ум без нее не может жить, а он, кажется, живет, и, конечно, не хочет признать се­бя лишенным жизни».

Затем снова следует аргумент от противного и т. д.

Свободный порядок предполагает взаимное расположе­ние аргументов, которое требует от ритора значительно больших искусства, опыта и творческих усилий, чем хрия.

Прибегая к свободному гомерическому порядку, ритор дол­жен:

•  во-первых, хорошо представлять себе особенности аудитории, ее мировоззрение и характер приемлемой для нее аргументации;

•  во-вторых, уметь свободно строить цепочки аргументов, пре­образуя суждения и умозаключения по логическим правилам, и стилистически организовать рассуждение в связный текст так, чтобы смысловые швы между умозаключениями или отдельными их элементами были незаметными.

В качестве примера рассмотрим построение аргументации в «Слове» святителя Филарета.

Состав аудитории - профессоры и студенты, собравшиеся в храме по случаю университетского юбилея, люди не всегда цер­ковные, и, может быть, не всегда верующие, на что указывает и содержание речи: обосновываются те положения, которые пред­ставляются аудитории сомнительными. Святитель Филарет обос­новывает совместимость веры и науки и необходимость не толь­ко признавать истину, но и жить по учению Церкви.

Схема аргументации исходит из тезы, включающей положе­ние и предложение: поскольку вы делом исповедуете, что Хри­стос есть Божия премудрость поучающая и Он же есть пред­мет поучающей премудрости - истина; что Господь дает пре­мудрость наставляющим, и от лица Его познание и разум в на­ставляемых, то следовательно, путем истины стремитесь к истинной жизни. Задача аргументации состоит, таким образом, в обосновании правильности (истинность и необходимую связь) обоих утверждений.

Система аргументации включает пять положений:

1. истина есть одна из естественных и существенных потребно­стей духа человеческого;

2. достижение истины возможно;

3.корень и основание истины есть идея Бога, Творца, Вседержи­теля; и сия истина весьма доступна познанию всех человеков;

4. Господь Христос Спаситель Сам есть истина и путь к истине и жизни;

5. путем истины стремитесь к истинной жизни.

Первое положение обосновывается наведением: общечелове­ческое стремление к истине, которое проявляется в любознатель­ности детей; стремление к моральной истине как социальной норме, которое проявляется в праве; стремление к истине как основе картины мира и человека, которое проявляется в научном знании.

Второе положение обосновано аргументом ad hominem, соз­дающим логический парадокс (приведение к абсурду).

Обоснование третьего положения строится на трех аргумен­тах: к авторитету (общего мнения философии); прагматическом (из нескольких равнозначных решений предпочтительно то ре­шение, которое дает наилучший результат); к личности и дейст­вию (по творению познается Творец).

Четвертое положение обосновано более сложным образом.

Обоснование начинается развернутой формулировкой анти­номии, основанной на столкновении выводов предшествующейаргументации с реальностью: познание истины естественно и необходимо, между тем человек пребывает в заблуждении.

Для обоснования ответственности человека используется ар­гумент долженствования. Если существует истина и познание ее есть необходимость духовной жизни, то человек обязан позна­вать истину. Если человек не делает то, что обязан делать, он виновен. Если познание истины есть условие духовной жизни человека, и человек не познает ее, то следовательно, душа его погибает.

На этом выводе основывается умозаключение: духовная смерть есть естественное следствие незнания истины; правосудие Божие осуждает человека, виновного в том, что он не познал ис­тину; следовательно, правосудие Божие о человеке идентично естественному следствию поведения человека.

Выход из антиномии строится через сопоставление естест­венной истины с милостью Божией - воплощением Бога Слова: Господь Иисус Христос, как совершенный Бог и совершенный человек, есть Истина и свидетельствует истину. Это значит, что Бог ведет к истине человека, который сам не в состоянии познать ее. Принимающий свидетельство Христа Спасителя следует за Ним. Поэтому Иисус Христос есть истина и путь.

Здесь используется аргумент направления: движение, направ­ленное к цели, содержит в себе элементы ее осуществления, по­этому каждый шаг к цели открывает возможность последующего шага; если для первого шага к цели имелось достаточное основа­ние, то же основание тем более достаточно и для последующих шагов.

Аргумент от противного: если причиной незнания человеком истины является его вина, то нужна милость Божия, чтобы уст­ранить причину, ибо устранение причины устраняет следствие.

Пятое положение, развивающее результаты предшествующей аргументации, является общим заключением речи. Оно обосно­вано рядом последовательных доводов, которые утверждают (1) единство истины, объединяя христианскую религию и культуру через отношение целого и частей и (2) посредством наведения -разделительного аргумента, который так же строится, как аргу­мент к человеку, - единство истины в видах научного знания.

Этот разделительный аргумент к человеку построен в виде наведения и основывается на обоснованном ранее положении о единстве Божественной и естественной истины. Особенность его

в том, что он касается собственно пути к истине человека науки: философа и естествоиспытателя, историка, астронома, филолога. Наведение обобщается в выводе: «Христос есть не только ис­тина, но и жизнь», который выступает в качестве опущенной посылки завершающей энтимемы, приводящей к утверждению: «Путем истины стремитесь к истинной жизни».

Система аргументации в «Слове» святителя Филарета строит­ся в свободной гомерической последовательности. Из примера видно, что понятие силы аргументов - относительное: положения и аргументы, которые представляются наиболее ценными с бого­словской точки зрения, располагаются в середине аргументации. Из-за своей сложности они, с точки зрения риторической, оказы­ваются менее действенными, чем положения и доводы, разме­щенные в начале и в конце подтверждения и явно ориентирован­ные на общие места аудитории. При этом аргументация строится, как последовательная цепочка доказательств, на выводе каждого из которых основано последующее.

Убедительность аргументации укрепляется последовательной мотивацией: положение первое привлекает внимание, положе­ние второе пробуждает интерес, положение третье предлагает визуализацию, то есть наглядную реализацию интереса как при­влекательную цель, положения четвертое и пятое указывают дей­ствие как путь достижения цели.

Общие ρекомендации:

□  не следует умножать число аргументов;                              

□ предмет аргументации разделяется на составные части- положения, которые логически следуют одно из другого, образуя единую систему обоснования;                                              

□ сильные аргументы разделяются, слабые аргументы объединяются;                                                                                         

□   сильные аргументы располагаются в начале и в конце подтверждения;                                                                                

□   самый сильный аргумент располагается в завершении обоснования;                                                                                      

□   наиболее сильные аргументы суть те, которые затрагивают интересы аудитории и указывают конкретные действия для достижения привлекательной цели;                                         

□   небольшие по объему речи и сочинения дидактического содержания располагаются по хрии.

          

 6. Опровержение

 

Опровержение - композиционная часть высказывания, которая содер­жит аргументацию позиции ритора через обоснование ложности или не­приемлемости взглядов или мнений, несовместимых с ней.

Цель опровержения не демонстрация ошибок или несостоя­тельности тех или иных взглядов как таковых, но обоснование выдвинутых ритором положений через отвержение несовмести­мых с ними утверждений.

Увлекаться полемикой не следует, лучший способ опроверг­нуть неверные мнения состоит в убедительном обосновании пра­вильных. Поэтому к опровержению следует прибегать лишь по мере необходимости, когда нет других возможностей утвердить правильное положение, или когда приходится защищать свои убеждения от критики.

Существуют три техники опровержения - диалектическая, эристическая и софистическая аргументация.

Цель диалектической аргументации - установление исти­ны или принятие правильного решения, поэтому критика в диа­лектической аргументации основана на совместном поиске исти­ны. Диалектическая критика называется дискуссией²³⁶ и приме­няется, по существу, к действительным или потенциальным еди­номышленникам. Цель дискуссии - согласие, поиск истины или правильного решения, поэтому критическая аргументация в дис­куссии строится по логическим правилам и исключает аргумен­ты, связанные с личностью, мировоззрением или интересами оп­понента.

Цель эристической аргументации - утверждение принятой позиции и отвержение позиции оппонента, поэтому критика в эристической аргументации основана на принципе добросовест­ного спора. Эристическое опровержение называется полемикой²³⁷.

Добросовестная эристическая аргументация не исключает компрометации критикуемой позиции или самого оппонента. Поэтому помимо собственно диалектических аргументов эристи­ческая аргументация включает аргументы к человеку, к автори­тету, к аудитории, и полемизирующие стороны отбирают для защиты своих позиций доводы, которые убедительны в первую очередь не для оппонента, а для аудитории.

Цель софистической аргументации - подавление оппо­нента и введение аудитории в заблуждение относительно его действительных взглядов, целей и намерений. Поэтому софисти­ческая полемика сознательно использует приемы введения в за­блуждение, включая прямую ложь и клевету. Обычно именно софистическая аргументация прикрывается требованиями «поли­тической корректности», «ненасилия», «терпимости», «гармони­зации», представляя любую критику в свой адрес как агрессию.

Софистика всех времен прокламирует познавательный и нравственный нигилизм, поэтому она отвергает саму правомер­ность прямой полемики и борьбы мнений и называет «пропаган­дой» защиту всякого положительного мировоззрения и всякую философию. Опровержение софистической аргументации — де­монстрация обмана и разоблачение обманщика, поэтому оно не­избежно имеет полемический характер.

Рассмотрим диалектическое и эристическое опровержение как разоблачение софистики.

Дискуссионное (диалектическое) опровержение связано с решением ряда задач технического характера, которое позволяет обеспечить объективность, обоснованность и точность критики.

□   Во-первых, критиковать обычно приходится концепцию, то есть совокупность взглядов, развиваемых в крупной работе или целом ряде сочинений и часто обоснованных специальной слож­ной аргументацией научного или философского характера. По­этому критик должен решить сложную задачу — точно, кратко и объективно описать критикуемую концепцию.

□   Во-вторых, концепция, подлежащая критике, обычно со­держит в себе истинные или правильные положения, которые перемешаны с неверными. Поэтому критику нужно отделить правильные положения от неправильных и тщательно опреде­лить предмет критики.

□   В-третьих,   критикуемая   концепция   обычно   достаточно серьезно обоснована; в составе положений и аргументов, подле­жащих критике, имеются принципиальные и непринципиальные, сильные и более слабые. Поэтому задача критика состоит в том, чтобы найти слабое звено в аргументации принципиальных по­ложений и не подменить опровержение принципиальных поло­жений разбором второстепенных и частных деталей критикуемой  концепции, то есть критиковать основные положения кон­цепции.

□ В-четвертых, критика исходит, с одной стороны, из позиции самого критика, а с другой, из особенностей и внутреннего строения критикуемой концепции. Оба эти источника критиче­ских суждений должны быть тщательно разведены, чтобы крити­ка приводила к обоснованию, и, следовательно, принятию имен­но тех положений, исходя из которых критик строит опроверже­ние.

Это значит, что логическая форма несовместимости крити­куемого и выдвигаемого положений должна определять построе­ние опровержения и выбор критических аргументов²³⁸.

Полемическое опровержение. Правильное полемиче­ское опровержение строится в основном по тем же правилам, что и диалектическое. Но составные части опровержения в полеми­ческом опровержении выглядят иначе, чем в диалектическом. Поскольку цель полемического опровержения - переубедить не самого оппонента, а тех, кто склонен принять его аргументацию, полемическое опровержение обычно включает критическую ха­рактеристику самого оппонента.

В добросовестной полемике не искажаются позиции и слова оппонента, не применяются угрозы, запугивание, инсинуация, провокация, (побуждение оппонента к необдуманным высказы­ваниям, которые могут быть обращены против него). Если оппо­нент применяет недозволенные приемы спора, они разбираются и оцениваются полемистом как некорректные. Рассмотрим пример.

«О. С. Булгаков полагает, что догматическому суждению о том или ином учении должно предшествовать богословское обсуждение, спо­ры, столкновение различных мнений, на основе которых в результате является Истина. «Это обсуждение совершается иногда бурно и дли­тельно (христологические споры) и завершается торжественным веро­определением на вселенском или поместном соборе, принимаемом Церковью в качестве слова истины (а иногда и отвергаемом: лжесобо­ры) или же tacito consensu, самою жизнью Церкви. В данном частном случае в отношении к моей доктрине еще даже не началось ее надле­жащее богословское обсуждение, которое должно совершаться, не на­силуемое никаким преждевременным судом» (с. 53). Заметим, что это требование предварительных богословских обсуждений и полемики

находится в странном противоречии с заявлением о. С. Булгакова о том, что он привык «оставлять без внимания многочисленные нападе­ния» на свою доктрину. О. С. Булгаков считает свою софиологию «еще принадлежащей к области богословского обсуждения». «Такого обсуждения по тяжким условиям нашей жизни до сих пор она почти не имела. Из истории догматов мы знаем, что окончательному опреде­лению Церкви всегда предшествовало догматическое брожение, со­стязание разных школ и идей, друг друга взаимно исключавших (как было и в эпоху Вселенских Соборов), доколе Дух Божий не открывал церковной истины соборному сознанию Церкви. Вопрос о Софии, Премудрости Божией, можно сказать, еще не начинался обсуждением, которое хочет завершить своим приговором м. Сергий. Здесь имеют применение слова ап. Павла: «Ибо надлежит быть и разномыслиям (αιρέσεις) между вами, да откроются искуснейшие».

О. С. Булгаков хочет превратить богословские споры, разделения («ереси»), смуту - в нормальное явление церковной жизни, в необхо­димую норму, без которой невозможно постижение Истины. Он обли­чается прежде всего ап. Павлом, на которого хочет опереться. Следует рассмотреть цитату во с всем ее контексте (1 Кор., 11, 16-19). Ап. Па­вел прекращает споры коринфян о покрывании волос женами в храме, указывая на принятый церквами обычай: «А если кто бы захотел спо­рить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии. Но предлагая сие (т. е. разрешая спор как «искуснейший»), не хвалю вас, что вы со­бираетесь не на лучшее, а на худшее. Ибо, во-первых, слышу, что, ко­гда вы собираетесь в Церковь, между вами бывают разделения (σχίσ­ματα): чему отчасти и верю, ибо надлежит быть и разномыслиям меж­ду вами, да откроются искуснейшие». Иного толкования приведенного текста, т. е. в смысле «необходимости» ересей для нормальной жизни Церкви, быть не может. В противном случае пришлось бы толковать в том же смысле слова Господа: «Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам; но горе тому человеку, чрез которого соблазн при­ходит» (Мф. 18, 7), т. е. приписывать Богу происхождение зла, соблаз­нов и нестроений в мире.

Бурные и длительные «богословские обсуждения» (например, хри­стологические споры, на которые указывает о. С. Булгаков) сами по себе отнюдь не являются нормальным и желательным явлением цер­ковной жизни. Достаточно вспомнить ту глубокую 60-летнюю смуту и расстройство, в которые повергли Церковь «богословские обсужде­ния», вызванные арианством. Соборные вероопределения, которыми обычно заканчивались споры, всегда являлись экстренной мерой. Они ни в какой степени не оправдывают тех, кто вынуждает Церковь к столь крайней мере, возбуждая споры и смуту, становясь причинойсоблазна (σκανδαλον). Героизм, проявляемый на войне защитниками отечества, не делает войну саму по себе положительным и необходи­мым явлением.

Если бы о. С. Булгаков был прав, утверждая, что надлежащее бого­словское обсуждение его доктрины еще не началось, что всякий суд о нем епископов Церкви является «преждевременным» и «насилую­щим», если бы богословские споры и обсуждения были нормой догма­тической жизни, единственным путем к познанию Истины, то никогда не было бы Отцов и Православия бы не существовало... были бы мне­ния, блуждания впотьмах, множество комиссий, разбирающих и об­суждающих отдельные положения, громадная литература, подготовка материалов к «будущему Собору», - и покинутое ста доверных, пре­доставленное «ветрам учения», не знающее за кем идти, как веровать, в ожидании «обоснованного суждения» Собора, который в результате, по словам о. С. Булгакова, может еще «оказаться разбойничьим». Об этом стаде верных, ради которых пролилась драгоценная Кровь Хри­стова, ради которых в Пятидесятницу сошел Дух Святой, ради кото­рых существует Церковь, о. С. Булгаков забывает. Забывает и о том, что в Церкви людям вручена сама Божественная Истина, а вместе с тем и ответственность за чистоту ее усвоения всеми членами Тела Христова, каждым в свою меру. Сознание этой ответственности, рев­ность о Церкви побуждают их не к промедлению и обсуждению, но прежде всего к решительному противодействию тому, что может при­нести духовный вред верным. Слово - не безразличное сотрясение воздуха, а действенная духовная сила, особенно слово учения в Церк­ви. Здесь не может иметь места квиетизм, но необходимо бодрствова­ние церковной власти и немедленное принятие тех или иных мер для наставления и ограждения паствы. Богословские споры, которые при этом возгораются, являются печальной необходимостью, той войной, в которой выдвигаются «искуснейшие», защищая общее достояние Церкви.

Итак, отсутствие предварительных богословских споров отнюдь не может быть аргументом против права м. Сергия ограждать свою паст­ву от того, что ему представляется ложным и духовно опасным в уче­нии о. С. Булгакова. Это не исключает, однако, возможности догмати­ческих споров и обсуждений в дальнейшем»²³⁹.

Полемическое опровержение строится в гомерической после­довательности: наиболее сильные доводы расположены в начале и в конце. Сильными в полемическом опровержении оказывают­ся доводы, приводящие критикуемую доктрину не к внутреннему

противоречию, а к противоречию с основными общими местами, в данном случае с коренными положениями учения Церкви.

Предметом обсуждения фактически является этическая пози­ция оппонента. Но полемист воздерживается от явных формули­ровок, строя энтимемы с опущенным выводом и предоставляя формулировку выводов читателю или слушателю. Например, что приносит духовный вред верным? от кого «искуснейшие» защи­щают общее достояние Церкви?

 

Общие рекомендации.

 

□ Не следует увлекаться критикой: опровержение используется только тогда, когда оно необходимо.                                   □ Выбор типа опровержения (диалектического или эристического) определяется характером критикуемой позиции и условиями дискуссии, а не вкусами ритора: в любом случае следует предпочесть диалектическую технику опровержения  эристической.                                                                                     

 □ Не следует использовать эристические, а тем более софистические аргументы в диалектическом опровержении.

□ Если в условиях диалектической дискуссии оппонент переходит к эристической или софистической аргументации, следует немедленно применить ответную эристическую технику: ритор должен помнить, что он отстаивает не свои личные интересы.                                                                                   

□ Эристическое опровержение может быть критикой или разоблачением: в первом случае ритор ставит оппонента перед альтернативой, во втором случае его задача состоит в компрометации полемического противника перед аудиторией.

□ Эристическое опровержение обычно начинается с компрометации пафоса, затем переходит к компрометации  логоса   и завершается компрометацией этоса оппонента.

ЭЛЕМЕНТЫ РАСПОЛОЖЕНИЯ

Подтверждение

Рекапитуляция. Побуждение.