ОБРАЩЕНИЕ СВЯЩЕННОГО СИНОДА КО ВСЕМ ЧАДАМ ПРАВОСЛАВНОЙ РОССИЙСКОЙ ЦЕРКВИ ПО ПОВОДУ ОТРЕЧЕНИЯ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II И ОТКАЗА ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ МИХАИЛА ВОСПРИНЯТЬ ВЛАСТЬ ДО РЕШЕНИЯ УЧРЕДИТЕЛЬНОГО СОБРАНИЯ

 

Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государствен­ной жизни. Да благословит Господь нашу великую Родину счастьем и сла­вой на ее новом пути.

Возлюбленные чада Святой Православной Церкви!

Временное Правительство вступило в управление страной в тяжкую ис­торическую минуту. Враг еще стоит на нашей земле, и славной нашей ар­мии предстоят в ближайшем будущем великие усилия. В такое время все верные сыны Родины должны проникнуться общим воодушевлением.

Ради миллионов лучших жизней, сложенных на поле брани, ради бес­численных денежных средств, затраченных Родиною на защиту от врага, ради многих жертв, принесенных для завоевания гражданской свободы, ради спасения ваших собственных семейств, ради счастья Родины оставьте в это великое историческое время всякие распри и несогласия, объедини­тесь в братской любви на благо России, доверьтесь Временному Прави­тельству; все вместе и каждый в отдельности приложите усилия, чтобы трудами и подвигами, молитвою и повиновением облегчить ему великое дело водворения новых начал государственной жизни и общим разумом вывести Россию на путь истинной свободы, счастья и славы. Святейший Синод усердно молит Всемогущего Господа, да благословит Он труды и начинания Временного Российского Правительства, да даст ему силу, крепость и мудрость, а подчиненных ему сынов Великой Россий­ской Державы да управит на путь братской любви, славной защиты Роди­ны от врага и безмятежного мирного ее устроения".

Члены Синода:

Владимир, митрополит Киевский; Макарий, митрополит Московский; Сергий, архиепископ Финляндский; Тихон, архиепископ Литовский; Арсений, архиепископ Новгородский; Михаил, архиепископ Гродненский; Иоаким, архиепископ Нижегородский; Василий, архиепископ Черниговский; протопресвитер Александр Дернов

 

9 марта 1917 года. Церковные ведомости. 1917. N9-15. С. 57.

 

ПОСЛАНИЕ ПАТРИАРХА ТИХОНА СОВЕТУ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ

 

"Все, взявшие меч, мечом погибнут" (Мф. 26, 52)

Это пророчество Спасителя обращаем Мы к вам, нынешние вершители судеб нашего отечества, называющие себя "народными" комиссарами. Це­лый год держите в руках своих государственную власть и уже собираетесь праздновать годовщину Октябрьской революции. Но реками пролитая кровь братьев наших, безжалостно убитых по вашему призыву, вопиет к небу и вынуждает нас сказать вам горькое слово правды.

Захватывая власть и призывая народ довериться вам, какие обещания давали вы ему и как исполнили эти обещания?

Поистине, вы дали ему камень вместо хлеба и змею вместо рыбы (Мф. 7, 9 - 10). Народу, изнуренному кровопролитной войною, вы обещали дать мир "без аннексий и контрибуций".

От каких завоеваний могли отказаться вы, приведшие Россию к позор­ному миру, унизительные условия которого даже вы сами не решались об­народовать полностью? Вместо аннексий и контрибуций великая наша Ро­дина завоевана, умалена, расчленена, и в уплату наложенной на нее дани вы тайно вывозите в Германию не вами накопленное золото.

Вы отняли у воинов все, за что они прежде доблестно сражались. Вы на­учили их, недавно еще храбрых и непобедимых, оставить защиту Родины, бежать с полей сражения. Вы угасили в сердцах воодушевлявшее их созна­ние, что "больше сея любве никтоже  имать, да кто душу свою положит за  други своя" (Ин. 15, 13). Отечество вы подменили бездушным интернацио­налом, хотя сами отлично знаете, что, когда дело касается защиты отечества, пролетарии всех стран являются верными его сынами, а не предателями.

Отказавшись защищать Родину от внешних врагов, вы, однако, беспре­рывно набираете войска.

Против кого вы их ведете?

Вы разделили весь народ на враждующие между собой страны и вверг­ли его в небывалое по жестокости братоубийство. Любовь Христову вы от­крыто заменили ненавистью и вместо мира искусственно разожгли классо­вую вражду. И не предвидится конца порожденной вами войне, так как вы стремитесь руками русских рабочих и крестьян поставить торжество призраку мировой революции.

Не России нужен был заключенный вами позорный мир с внешним врагом, а вам, задумавшим окончательно разрушить внутренний мир. Ни­кто не чувствует себя в безопасности; все живут под постоянным страхом обыска, грабежа, выселения, ареста, расстрела. Хватают сотнями беззащит­ных, гноят целыми месяцами в тюрьмах, казнят смертью часто без всякого следствия и суда, даже без упрощенного, вами введенного суда. Казнят не только тех, которые перед вами в чем-либо провинились, но и тех, которые даже перед вами заведомо ни в чем не виновны, а взяты лишь в качестве "заложников", этих несчастных убивают в отместку за преступления, совер­шенные лицами не только им не единомышленными, а часто вашими же сторонниками или близкими вам по убеждению. Казнят епископов, свя­щенников, монахов и монахинь, ни в чем невиновных, а просто по огуль­ному обвинению в какой-то расплывчатой и неопределенной "контррево­люционности". Бесчеловечная казнь отягчается для православных лишением последнего предсмертного утешения - напутствия Святыми Тайнами, а те­ла убитых не выдаются родственникам для христианского погребения.

Не есть ли все это верх бесцельной жестокости со стороны тех, кото­рые выдают себя благодетелями человечества и будто бы сами когда-то много потерпели от жестоких властей.

Но вам мало, что вы обагрили руки русского народа его братскою кро­вью: прикрываясь различными названиями - контрибуций, реквизиций и национализаций, вы толкнули его на самый открытый и беззастенчивый грабеж. По вашему наущению разграблены или отняты земли, усадьбы, за­воды, фабрики, дома, скот, грабят деньги, вещи, мебель, одежду. Сначала под именем "буржуев" грабили людей состоятельных, потом под именем "кулаков" стали уже грабить более зажиточных и трудолюбивых крестьян, умножая, таким образом, нищих, хотя вы не можете не сознавать, что с разорением великого множества отдельных граждан уничтожается народ­ное богатство и разоряется сама страна.

Соблазнив темный и невежественный народ возможностью легкой и безнаказанной наживы, вы отуманили его совесть, заглушили в нем созна­ние греха; но какими бы названиями ни прикрывались злодеяния - убий­ство, насилие, грабеж всегда останутся тяжкими и вопиющими к Небу об отмщении грехами и преступлениями.

Вы обещали свободу...Великое благо - свобода, если она правильно понимается, как свобода от зла, не стесняющая других, не переходящая в произвол и своеволие. Но та­кой-то свободы вы не дали: во всяческом потворстве низменным страстям толпы, безнаказанности убийств, грабежей заключается дарованная вами свобода. Все проявления как истинной гражданской, так и высшей духов­ной свободы человечества подавлены вами беспощадно. Это ли свобода, ко­гда никто без особого разрешения не может провезти себе пропитание, на­нять квартиру, когда семьи, а иногда население целых домов выселяются, а имущество выкидывается на улицу, и когда граждане искусственно разделе­ны на разряды, из которых некоторые отданы на голод и разграбление?

Это ли свобода, когда никто не может высказать открыто свое мнение, без опасения попасть под обвинения в контрреволюции? Где свобода сло­ва и печати, где свобода церковной проповеди? Уже заплатили своею кро­вью мученичества многие смелые церковные проповедники; голос общест­венного и государственного осуждения и обличения заглушен; печать, кро­ме узко большевистской, задушена совершенно.

Особенно больно и жестоко нарушение свободы в делах веры. Не проходит дня, чтобы в органах вашей печати не помещались самые чудо­вищные клеветы на Церковь Христову и ее служителей, злобные бого­хульства и кощунства. Вы глумитесь над служителями алтаря, заставляете епископов рыть окопы (епископ Тобольский Гермоген) и посылаете свя­щенников на грязные работы. Вы наложили свою руку на церковное до­стояние, собранное поколениями верующих людей и не задумались нару­шить их посмертную волю. Вы закрыли ряд монастырей и домовых цер­квей, без всякого к тому повода и причины. Вы заградили доступ в Мос­ковский Кремль - это священное достояние всего верующего народа. Вы разрушаете исконную форму церковной общины - приход, уничтожаете братство и другие церковно-благотворительные просветительные учреж­дения, разгоняете церковно-епархиальные собрания, вмешиваетесь во внутреннее управление Православной Церкви. Выбрасывая из школ свя­щенные изображения и запрещая учить в школах детей вере, вы лишае­те их необходимой для православного воспитания духовной пищи.

"И что еще скажу? Не достанет мне времени" (Евр. 11, 32), чтобы изобразить все те беды, какие постигли Родину нашу. Не буду говорить о распаде некогда великой и могучей России, о полном расстройстве путей сообщения, о небывалой продовольственной разрухе, о голоде и холоде, ко­торые грозят смертью в городах, об отсутствии нужного для хозяйства в де­ревнях. Все это у всех на глазах. Да, мы переживаем ужасное время вашего владычества, и долго оно не изгладится из души народной, омрачив в ней образ Божий и запечатлев в ней образ зверя. Сбываются слова пророка -"Ноги их бегут ко злу, и они спешат на пролитие невинной крови; мысли их - мысли нечестивые; опустошение и гибель на стезях их"  (Ис. 59, 7).

Мы знаем, что Наши обличения вызовут в вас только злобу и негодова­ние и что вы будете искать в них лишь повода для обвинения нас в противлении власти, но чем выше будет подниматься "столп  злобы"  вашей, тем вернейшим будет оно свидетельством справедливости наших обличений.

Не Наше дело судить о земной власти, всякая власть, от Бога допущен­ная, привлекла бы на себя Наше благословение, если бы она воистину явилась "Божиим слугой" на благо подчиненных и была страшная "не для добрых дел, а для злых" (Рим. 13, 34). Ныне же к вам, употребляющим власть на преследование ближних, истребление невинных, простираем мы Наше слово увещения: отпразднуйте годовщину своего пребывания у влас­ти освобождением заключенных, прекращением кровопролития, насилия, разорения, стеснения веры; обратитесь не к разрушению, а к устроению порядка и законности, дайте народу желанный заслуженный им отдых от междоусобной брани. А иначе взыщется от вас всякая кровь праведная, вами проливаемая (Лк. 11, 51) и от меча погибнете сами вы, взявшие меч (Мф. 26, 52).

 

Тихон, Патриарх Московский и всея России, 13 (26) октября 1918 года;

Томские епархиальные ведомости.-1919. N 13-14; Вестник РСХД. 1968. N 89-90.

 

ПОСЛАНИЕ ПАТРИАРХА ТИХОНА ЧАДАМ ПРАВОСЛАВНОЙ РОССИЙСКОЙ ЦЕРКВИ

 

Божиею милостью Мы, смиренный Тихон, Патриарх Московский и всея России, всем верным чадам Святой Православной Российской Церкви.

Господь не перестает являть милости Свои Православной Русской Цер­кви. Он дал Ей испытать Себя и проверить Свою преданность Христу и Его заветам не во дни только внешнего Ее благополучия, а и во дни гоне­ний. День ото дня прилагаются Ей новые испытания. День ото дня все яр­че сияет Ее венец. Многажды беспощадно опускается на Ее озаренный смирением лик бич от враждебной Христу руки, и клеветнические уста поносят Ее безумными хулами, а Она, по-апостольски - в тщету вменяет горечь Своих страданий, вводит в сонм небожителей новых мучеников и находит утеху для Себя в благословении Своего небесного Жениха: "Бла­женны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно зло­словить за Меня; Радуйтесь и веселитесь (Мф. 5, 11 - 12).

Чада Мои! Пусть слабостью кажется иным эта Святая незлобивость Церкви, эти призывы наши к терпеливому перенесению антихристиан­ской вражды и злобы, это противопоставление испытаниям и обычной че­ловеческой привязанности к благам земли и удобствам мирской жизни христианских идеалов; пусть "невместимо" и "жестоко" кажется омир-щенному пониманию радость, черпающая себе источник в страданиях за Христа, - но Мы умоляем вас, умоляем всех Наших православных чад не отходить от этой единственной спасительной настроенности христианина,не сходить с пути крестного, ниспосланного Нам Богом, на путь восхище­ния мирской силы или мщения. Не омрачайте подвига своего христиан­ского возвращением к такому пониманию защиты благополучия, которое бы унизило Ее и принизило бы вас до уровня действий Ее хулителей. Убе­реги, Господи, нашу Православную Русь от такого ужаса.

Трудная, но и какая высокая задача для христианина сохранить в себе великое счастье незлобия и любви и тогда, когда ниспровергнут твой враг, и когда угнетенный страдалец призывает изречь свой суд над недавним своим угнетателем и гонителем. И Промысл Божий уже ставит перед не­которыми из чад Русской Православной Церкви это испытание. Зажига­ются страсти, вспыхивают мятежи. Создаются новые и новые лагеря. Раз­растается пожар, сведение слетов. Враждебные действия переходят в чело­веконенавистничество. Организованное взаимоистребление - в партизанст­во со всеми его ужасами. Вся Россия - поле сражения! Но это еще не все. Дальше еще ужас. Доносятся вести о еврейских погромах, избиении пле­мени, без разбора возраста, вины, пола, убеждений. Озлобленный обстоя­тельствами жизни человек ищет виновников своих неудач и, чтобы сорвать на них свои обиды, горе и страдания, размахивается так, что под ударом его ослепленной жаждой мести руки падает масса невинных жертв. Он слил в своем сознании свои несчастья с злой для него деятельностью ка­кой-либо партии и с некоторых перенес свою озлобленность на всех. И в массовой резне тонут жизни вовсе непричастных причинам, пролившим такое озлобление.

Православная Русь, да идет мимо тебя этот позор. Да не постигнет те­бя это проклятье. Да не обагрится твоя рука в крови, вопиющей к Небу. Не дай врагу Христа, диаволу, увлечь тебя страстию отмщения и посра­мить подвиг твоего исповедничества, посрамить цену твоих страданий от руки насильников и гонителей Христа. Помни: погромы - это торжество твоих врагов. Помни: погромы - это бесчестие для тебя, бесчестие для Святой Церкви! Для христианина идеал - Христос, не извлекавший меча в Свою защиту, утихомиривший сынов грома, на кресте молившийся за Своих врагов. Для христианина путеводный светоч - завет святого Апосто­ла, много претерпевшего за своего Спасителя и смертью запечатлевшего преданность Ему: "Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: "Мне отмщение, и Ас воздам, говорит Господь". Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья. (Рим. 12, 19).

Мы не говорим уже о том, что пролитая кровь всегда взывает к новой крови. И отмщение - к новому возмездию. Строительство на вражде - стро­ительство на вулкане. Взрыв - и снова царство смерти и разрушения. Наша боль - боль за светлость и счастье Нашей Святой Церкви, Наших чад. Наши опасения, что некоторых из них может прельстить этот новый, уже показы­вающий зияющую пасть зверь, исходящий из бездны клокочущего страстя­ми сердца человечества. Одним порывом мщения навсегда запятнаешь себя, христианин, и вся светлая радость нынешнего твоего подвига - страдания за Христа померкнет, ибо где тогда дашь ты место Христу.

Мы содрогаемся, читая, как Ирод, ища погубить Отроча, погубил тысячи младенцев. Мы содрогаемся, что возможны такие явления, когда при воен­ных действиях один лагерь защищает передние свои ряды заложниками из жен и детей противного лагеря. Мы содрогаемся варварству нашего време­ни, когда заложники берутся в обеспечение чужой жизни и неприкосновен­ности. Мы содрогаемся от ужаса и боли, когда после покушений на пред­ставителей нашего современного правительства в Петрограде и Москве как бы в дар любви им и в свидетельство преданности, и в искупление вины злоумышленников, воздвигались целые курганы из тел лиц совершенно не­причастных к этим покушениям и безумные эти жертвоприношения при­ветствовались восторгом тех, кто должен был остановить подобные зверства. Мы содрогались, - но ведь эти действия шли там, где не знают или не при­знают Христа, где считают религию опиумом для народа, где христианские идеалы - вредный пережиток, где открыто и цинично возводится в насущ­ную задачу истребление одного класса другим и междоусобная брань.

Нам ли, христианам, идти по этому пути. О, да не будет! Даже если бы сердца наши разрывались от горя и утеснений, наносимых нашим ре­лигиозным чувствам, нашей любви к родной земле, нашему временному благополучию, даже если бы чувство наше безошибочно подсказывало бы нам, кто и где наш обидчик. Нет, пусть лучше нам наносят кровоточащие раны, чем нам обратиться к мщению, тем более погромному, против на­ших врагов или тех, кто кажется нам источником наших бед. Следуйте за Христом! Не изменяйте Ему. Не поддавайтесь искушению. Не губите в крови отмщения и свою душу. Не будьте побеждены злом. Побеждайте зло добром (Рим. 12, 21).

Чадца мои! Все православные русские люди! Все христиане! Когда мно­гие страдания, обиды и огорчения стали бы навевать вам жажду мщения, стали бы проталкивать в твои, Православная Русь, руки меч для кровавой расправы с теми, кого считала бы ты своим врагом, - отбрось далеко так, чтобы ни в минуты самых тяжких для тебя испытаний и пыток, ни в мину­ты твоего торжества, никогда - никогда рука твоя не потянулась бы к этому мечу, не умела бы и не хотела бы нести его.

О, тогда воистину подвиг твой за Христа в нынешние лукавые дни пе­рейдет в наследие и научение грядущим поколениям, как лучший завет и благословение: что только на камени сем врачевания зла добром - со зиж­дется нерушимая слава и величие нашей Святой Православной Церкви в русской земле, и неуловимо даже для врагов будет Святое имя Ее и чисто­та подвига Ее чад и служителей.

Тем, которые поступают по сему правилу, мир им и милость. "Благодать Господа нашего Иисуса Христа со духом вашим, братия. Аминь" (Гал. 6, 18).

8 (21) июля 1919 годаМногократно с церковной кафедры обращались Мы к верующим со словом пастырского назидания о прекращении и распрей и раздоров, по­родивших кровавую международную брань, но и доныне эта брань не пре­кращается и кровь обильным потоком льется по всему обширному прост­ранству Русской земли, взаимная вражда между борющимися сторонами все больше и больше разгорается, все чаще и чаще проявляется в жестоких кровавых расправах не только над теми, кто принимал непосредственное и деятельное участие в этой борьбе, но и над теми, кто только подозревается в таковом участии, иногда и без достаточных к тому оснований.

Если ужасы кровавой расправы враждующих между собой лагерей не могут не производить гнетущего впечатления на сердце каждого христиа­нина, то неизмеримо более тягостное впечатление производят эти ужасы тогда, когда жертвами их делаются нередко неповинные люди, непричаст­ные к этой страстной политической борьбе.

Не мимо идут эти ужасы и нас, служителей Церкви Христовой, и мно­го уже и архипастырей, и пастырей, и просто клириков сделались жертва­ми кровавой политической борьбы... И все это за весьма, быть может, не­многими исключениями, только потому что мы, служители и глашатели Христовой Истины, подпали под подозрение у носителей современной власти в скрытой контрреволюции, направленной якобы к ниспроверже­нию Советского строя. Но Мы с решительностью заявляем, что такие по­дозрения несправедливы: установление той или иной формы правления не дело Церкви, а самого народа. Церковь не связывает Себя ни с каким оп­ределенным образом правления, ибо таковое имеет лишь относительное историческое значение.

Говорят, что Церковь готова будто бы благословить иностранное вме­шательство в нашу разруху, что она намерена звать "варягов" придти по­мочь нам наладить наши дела... Обвинение голословное, неосновательное: Мы убеждены, что никакое иноземное вмешательство, да и вообще никто и ничто не спасет России от нестроения и разрухи, пока Правосудный Господь не приложит гнева Своего на милосердие, пока сам народ не очи­стится в купели покаяния от многолетних язв своих, а через то не возро­дится духовно "в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины" (Еф. 4, 24).

Указывают на то, что при перемене власти служители Церкви иногда приветствуют эту смену колокольным звоном, устроением торжественных богослужений и разных церковных празднеств. Но если это и бывает где-либо, то совершается или по требованию самой новой власти, или по жела­нию народных масс, а вовсе не по почину служителей Церкви, которые по своему сану должны стоять выше и вне всяких политических интересов, должны памятовать канонические правила Святой Церкви, коими Она возбраняет Своим служителям вмешиваться в политическую жизнь страны, принадлежать каким-либо партиям, а тем более делать богослужебные об­ряды и священнодействия орудием политических демонстраций.

Памятуйте, отцы и братья, и канонические правила, и завет Святого Апостола, "блюдите себя от творящих распри и раздоры", уклоняйтесь от участия в политических партиях и выступлениях, повинуйтесь "всякому че­ловеческому начальству" в делах мирских (1 Пет. 2, 13), не подавайте ника­ких поводов, оправдывающих подозрительность Советской власти, подчи­няйтесь и ее велениям, ибо Богу, по апостольскому наставлению, должно повиноваться более, чем людям (Деян. 4, 19; Гал. 1, 10).

Посвящайте все свои силы на проповедь Слова Божия, Истины Хрис­товой, особенно в наши дни, когда неверие и безбожие дерзновенно опол­чились на Церковь Христову, и "Бог любви и мира да будет с вами" (2 Кор. 13, 11). Аминь.

 

25 сентября (8 октября) 1919 года. Распоряжение Высшей Церковной Власти. 1919. N 21-22.

 

ПОСЛАНИЕ ПАТРИАРХА ТИХОНА О ПОМОЩИ ГОЛОДАЮЩИМ И ИЗЪЯТИИ ЦЕРКОВНЫХ ЦЕННОСТЕЙ

 

Среди тяжких бедствий и испытаний, обрушившихся на землю нашу за наши беззакония, величайшим и ужаснейшим является голод, захватив­ший обширное пространство с многомиллионным населением.

Еще в августе 1921 года, когда стали доходить до Нас слухи об этом ужасном бедствии, Мы, почитая долгом Своим придти на помощь страж­дущим духовным чадам Нашим, обратились с посланием к главам отдель­ных христианских Церквей (Православным Патриархам, Римскому Папе, Архиепископу Кентерберийскому и епископу Йоркскому) с призывом, во имя христианской любви, произвести сборы денег и продовольствия и вы­слать их за границу умирающему от голода населению Поволжья.

Тогда же был основан Нами Всероссийский Церковный Комитет помо­щи голодающим, и во всех храмах и среди отдельных групп верующих на­чались сборы денег, предназначавшихся на оказание помощи голодающим. Но подобная церковная организация была признана излишней, и все со­бранные Церковью денежные суммы потребованы к сдаче и сданы прави­тельственному Комитету.

Однако в декабре правительство предложило Нам делать, при посред­стве органов Церковного Управления: Священного Синода, Высшего Цер­ковного Совета, Епархиального, Благочиннического и Церковного приходского Совета - пожертвования деньгами и продовольствием для оказания помощи голодающим. Желая усилить возможную помощь вымирающему от голода населению Поволжья, Мы нашли возможным разрешить церковно- приходским советам и общинам жертвовать на нужды голодающих дра­гоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления, о чем и оповестили православное население 6 (19) февраля сего года особым воззванием, которое было разрешено правительством к напечатанию и распространению среди населения.

Но вслед за этим, после резких выпадов в правительственных газетах по отношению к духовным руководителям Церкви, 10 (23) февраля ВЦИК для оказания помощи голодающим постановил изъять из храмов все драгоцен­ные духовные вещи, в том числе и священные сосуды и прочие богослужеб­ные церковные предметы. С точки зрения Церкви, подобный акт является актом святотатства, и Мы священным Нашим долгом почли выяснить взгляд Церкви на этот акт, а также оповестить о сем верных духовных чад Наших. Мы допустили, ввиду чрезвычайно тяжких обстоятельств, возможность по­жертвования церковных предметов, не освященных и не имеющих богослу­жебного употребления. Мы призываем верующих чад Церкви и ныне к та­ковым пожертвованиям, лишь одною желая, чтобы эти пожертвования были откликом любящего сердца на нужды ближнего, лишь бы они действительно оказывали реальную помощь страждущим братьям нашим. Но Мы не мо­жем одобрить изъятия из храмов, хотя бы и через добровольное пожертвова­ние, священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской Церкви и карается Ею как святотатство - миряне отлучением от Нее, священнослужители - извержением из сана (Апостольское правило 73, Правило 10 Двукратного Вселенского Собора).

 

15 (28) февраля 1922 года

 

ЗАВЕЩАНИЕ ПАТРИАРХА ТИХОНА

 

В редакцию газеты "Известия"

Гр. Редактор!

Просим не отказать поместить в газете "Известия" при сем прилагае­мое Воззвание Патриарха Тихона, подписанное им 25 марта (7 апреля) 1925 года.

 

Петр (Полянский), митрополит Крутицкий Тихон (Оболенский), митрополит Уральский

1 (14) апреля 1925 года

 

Божиею милостию, Смиренный Тихон, Патриарх Московский и всея Церкви Российския.

Благодать вам и мир от Господа и Спаса нашего Иисуса Христа.

В годы великой гражданской разрухи по воле Божией, без которой в мире ничто не совершается, во главе Русского государства стала Советская власть, принявшая на себя тяжелую обязанность - устранение жутких по­следствий кровопролитной войны и страшного голода.

Вступая в управление Русским государством, представители Советской власти еще в январе 1918 года издали декрет о полной свободе граждан веровать во что угодно и по этой вере жить. Таким образом, принцип сво­боды совести, провозглашенный Конституцией СССР, обеспечивает всяко­му религиозному обществу и в том числе и нашей Православной Церкви права и возможность жить и вести свои религиозные дела, согласно требо­ваниям своей веры, поскольку это не нарушает общественного порядка и прав других граждан. А поэтому Мы в свое время в посланиях к архипас­тырям, к пастырям и пасомым всенародно признали новый порядок ве­щей и рабоче-крестьянскую власть народов, правительство коей искренне приветствовали. Пора понять верующим христианскую точку зрения, что "судьбы народов от Господа устрояются", и принять все происшедшее как выражение Воли Божией. Не погрешая против Нашей веры и Церкви, не переделывая чего-либо в них, словом, не допуская никаких компромиссов или уступок в области веры, в гражданском отношении Мы должны быть искренними по отношению к Советской власти и работе СССР на общее благо, сообразуя распорядок внешней церковной жизни и деятельности с новым государственным строем, осуждая всякое сообщество с врагами Со­ветской власти и явную или тайную агитацию против нее.

Вознося молитвы Наши о ниспослании благословения Божия на труд народов, объединивших силы свои во имя общего блага, Мы призываем всех возлюбленных чад богохранимой Церкви Российской в сие ответст­венное время строительства общего благосостояния народа слиться с Нами в горячей молитве ко Всевышнему о ниспослании помощи рабоче-кресть­янской власти в ее трудах для общенародного блага. Призываем и церков­ноприходские общины, и особенно их исполнительные органы, не допус­кать никаких поползновений неблагонамеренных людей в сторону анти­правительственной деятельности, не питать надежд на возвращение мо­нархического строя и убедиться в том, что Советская власть - действитель­но Народная рабоче-крестьянская власть, а потому прочная и непоколеби­мая. Мы призываем выбирать в церковноприходские советы людей до­стойных, честных и преданных Православной Церкви, не политиканствую­щих и искренне расположенных к Советской власти. Деятельность право­славных общин должна быть направлена не в сторону политиканства, со­вершенно чуждого Церкви Божией, а на укрепление веры Православной, ибо враги Святого Православия - сектанты, католики, протестанты, обнов­ленцы, безбожники и им подобные - стремятся использовать всякий мо­мент в жизни Православной Церкви во вред Ее. Враги Церкви прибегают ко всякого рода обманным действиям, понуждениям и даже подкупам в стремлении достигнуть своих целей. Достаточно посмотреть на происходя­щее в Польше, где из 350 находившихся там церквей и монастырей оста­лось всего лишь 50. Остальные же или закрыты, или обращены в костелы, не говоря уже о тех гонениях, каким подвергается там наше Православное духовенство. Ныне Мы, с милостию Божией оправившись от болезни, вступая снова на служение Церкви Божией, призываем вас, возлюбленные братья-архи­пастыри и пастыри, осудив еще раз всякое сопротивление власти, злонаме­ренные против нее умышления, мятежи и всякую против нее вражду, раз­делить Наш труд по умиротворению паствы Нашей и благоустроению Церкви Божией.

В сознании лежащей на Нас обязанности блюсти чистоту жизни Церк­ви, первее всего ищущей спасения людей и осуществления в жизни веч­ных Божественных начал, Мы не можем не осуждать тех, кто в забвении Божьего, злоупотребляя своим церковным положением, отдается без меры человеческому, часто грубому политиканству, иногда носящему и преступ­ный характер, и потому по долгу Первосвятительского служения Нашего благословляем открыть действия особой при Нас комиссии, возложив на нее обследование и, если понадобится, и отстранение в каноническом по­рядке от управления тех архипастырей и пастырей, кои упорствуют в сво­их заблуждениях и отказываются принести в них раскаяние перед Совет­ской властью, предавая таковых суду Православного Собора.

Вместе с этим с глубокой скорбью Мы должны отметить, что некото­рые из сынов России, и даже архипастыри и пастыри, по разным причи­нам покинули Родину, занялись за границей деятельностью, к коей они не призваны, и во всяком случае вредной для Нашей Церкви. Пользуясь На­шим именем, Нашим авторитетом церковным, они создают там вредную и контрреволюционную деятельность. Мы решительно заявляем: у Нас нет с ними связи, как это утверждают враги Наши, они чужды Нам, Мы оосуждаем их вредную деятельность. Они вольны в своих убеждениях, но они в самочинном порядке и вопреки канонам Нашей Церкви действуют от Нашего имени и от имени Святой Церкви, прикрываясь заботами о Ее благе. Не благо принес Церкви и народу так называемый Карловацкий Собор, осуждение коего Мы снова подтверждаем, и считаем нужным твердо и определенно заявить, что всякие в этом роде попытки впредь вы­зовут с Нашей стороны крайние меры вплоть до запрещения священно­служения и предания суду Собора. Во избежание тяжких кар Мы призы­ваем находящихся за границей архипастырей и пастырей прекратить свою политическую с врагами нашего народа деятельность и иметь мужество вернуться на Родину и сказать правду о себе и Церкви Божией.

Их деяния должны быть обследованы. Они должны дать ответ церков­ному Православному сознанию. Особой комиссии Мы поручаем обследо­вать деяния бежавших за границу архипастырей и пастырей, и в особен­ности митрополитов: Антония (Храповицкого) - бывшего Киевского, Пла­тона (Рождественского) - бывшего Одесского, а также и других, и дать деятельности их немедленную оценку. Их отказ подчиниться Нашему призыву вынудит Нас судить их заочно.

Наши враги, стремясь разлучить Нас с возлюбленными чадами, вверен­ными  Богом Нам -  пастырям, распространяют ложные слухи о том, что Мы на патриаршем посту не свободны в распоряжении словом Нашим и даже совестью, что Мы засилены мнимыми врагами народа и лишены воз­можности общения, с паствою Нами ведомою. Мы объявляем за ложь и соблазн все измышления о несвободе Нашей, поелику нет па земле власти, которая могла бы связать Нашу Святительскую совесть и Наше патриар­шее слово. Необязательно и с великим упованием взирая на грядущие пу­ти Святого Православия, Мы смиренно просим вас, возлюбленные чада Наши, блюсти дело Божие, да ничто же успеют сыны беззакония.

Призывая на архипастырей, пастырей и верных Нам чад благословение Божие, молим вас со спокойной совестью, без боязни погрешить против Святой веры, подчиниться Советской власти не за страх, а за совесть, па­мятуя слова Апостола: "Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены" (Рим. 13, 1).

Вместе с этим Мы выражаем твердую уверенность, что установка чис­тых, искренних отношений побудит Нашу власть относиться к нам с пол­ным доверием, даст Нам возможность преподать детям Наших пасомых закон Божий, иметь богословские школы для подготовки пастырей, изда­вать в защиту Православной веры книги и журналы.

Всех же вас да укрепит Господь в преданности Святой Православной вере, Церкви и Ее иерархии.

 

Патриарх Тихон Москва, Донской монастырь

25 марта (7 апреля) 1925 года

 

ОБРАЩЕНИЕ ПРАВОСЛАВНЫХ ЕПИСКОПОВ ИЗ СОЛОВЕЦКОГО ЛАГЕРЯ ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ К ПРАВИТЕЛЬСТВУ СССР ("Соловецкое послание")

 

Несмотря на основной закон Советской власти, обеспечивающий верую­щим полную свободу совести, религиозных объединений и проповеди, Пра­вославная Российская Церковь до сих пор испытывает весьма существенные стеснения в Своей деятельности и религиозной жизни. Она не получает раз­решения открыть правильно действующие органы Центрального и Епархи­ального управления; не может перевести свою деятельность в ее историчес­кий центр - Москву; ее епископы или вовсе не допускаются в свои епархии, или допущенные туда бывают вынуждены отказываться от исполнения са­мых существенных обязанностей своего служения - проповеди в церкви, по­сещения общин, признающих их духовный авторитет, иногда даже посвя­щения. Местоблюститель Патриаршего Престола и около половины право­славных епископов томятся в тюрьмах, в ссылке или на принудительных работах. Не отрицая действительности фактов, правительственные органы объ­ясняют их политическими причинами, обвиняя православный епископат и клир в контрреволюционной деятельности и тайных замыслах, направлен­ных к свержению Советской власти и восстановлению старого порядка. Уже много раз Православная Церковь, сначала в лице покойного Патриарха Тихона, а потом в лице его заместителей пыталась в официальных обраще­ниях к правительству рассеять окутывавшую Ее атмосферу недоверия.

Их безуспешность и искреннее желание положить конец прискорбным недоразумениям между Церковью и Советской властью, тяжелым для Церкви и напрасно осложняющим для государства выполнение его задач, побуждает руководящий орган Православной Церкви еще раз с совершен­ной справедливостью изложить перед правительством принципы, опреде­ляющие ее отношение к государству.

Подписавшие настоящее заявление отдают себе полный отчет в том, на­сколько затруднительно установление взаимных благожелательных отноше­ний между Церковью и государством в условиях текущей действительности и не считают возможным об этом умолчать. Было бы неправдой, не отвеча­ющей достоинству Церкви и притом бесцельной и ни для кого не убеди­тельной, если бы они стали утверждать, что между Православной Церковью и государственной властью Советских республик нет никаких расхождений. Но это расхождение состоит не в том, в чем желает его видеть политичес­кая подозрительность и в чем его указывает клевета врагов Церкви. Церковь не касается перераспределения богатств или их обобществления, так как всегда признавала это правом государства, за действия которого не ответст­венна. Церковь не касается и политической организации власти, ибо лояль­на в отношении правительств всех стран, в границах которых имеет своих членов. Она уживается со всеми формами государственного устройства от восточной деспотии старой Турции до республики Северо-Американских Штатов. Это расхождение лежит в непримиримости религиозного учения Церкви с материализмом, официальной философией коммунистической пар­тии и руководимого сю правительства Советских республик.

Церковь признает бытие духовного начала, коммунизм его отрицает. Цер­ковь верит в Живого Бога, Творца мира, Руководителя его жизни и судеб, коммунизм не допускает Его существования, признает самопроизвольность бытия мира и отсутствие разумных конечных причин в его истории. Церковь полагает цель человеческой жизни в небесном призвании духа и не перестает напоминать верующим об их небесном Отечестве, хотя бы жила в условиях наивысшего развития материальной культуры и всеобщего благосостояния, коммунизм не желает знать для челове1са никаких других целей, кроме земно­го благоденствия. С высот философского миросозерцания идеологическое рас­хождение между Церковью и государством нисходит в область непосредст­венного практического значения, в сферу нравственности, справедливости и права, коммунизм считает их условным результатом классовой борьбы и оце­нивает явления нравственного порядка исключительно с точки зрения целесообразности. Церковь проповедует любовь и милосердие, коммунизм - товари­щество и беспощадность борьбы. Церковь внушает верующим возвышающее человека смирение, коммунизм унижает его гордостью. Церковь охраняет плотскую чистоту и святость плодоношения, коммунизм не видит в брачных отношениях ничего, кроме удовлетворения инстинктов. Церковь видит в ре­лигии животворящую силу, не только обеспечивающую человеку постижение его вечного предназначения, но и служащую источником всего великого в че­ловеческом творчестве, основу земного благополучия, счастья и здоровья наро­дов. Коммунизм смотрит на религию как на опиум, опьяняющий народы и расслабляющий их энергию, как на источник их бедствий и нищеты. Церковь хочет процветания религии, коммунизм - ее уничтожения. При таком глубо­ком расхождении в самых основах миросозерцания между Церковью и госу­дарством не может быть никакого сближения или примирения, как невоз­можно примирение между положением и отрицанием, между да и нет, пото­му что душою Церкви, условием Ее бытия и смыслом Ее существования явля­ется то самое, что категорически отрицает коммунизм.

Никакими компромиссами и уступками, никакими частичными изме­нениями в своем вероучении или перетолковываниями его в духе комму­низма Церковь не могла бы достигнуть такого сближения. Жалкие попыт­ки в этом роде были сделаны обновленцами: одни из них ставили своей за­дачей внедрить в сознание верующих мысль, будто христианство по сущес­тву своему не отличается от коммунизма, и что коммунистическое государ­ство стремится к достижению тех же целей, что и Евангелие, но свойствен­ным ему способом, то есть не силой религиозных убеждений, а путем при­нуждения. Другие рекомендовали пересмотреть христианскую догматику в том смысле, чтобы ее учение об отношении Бога к миру не напоминало от­ношение монарха к подданным и более соответствовало республиканским понятиям, третьи требовали исключения из календаря святых "буржуазного происхождения" и лишения их церковного почитания. Эти опыты, явно неискренние, вызывали глубокое негодование людей верующих.

Православная Церковь никогда не станет на этот недостойный путь и ни­когда не откажется ни в целом, ни в частях от Своего, обвеянного святыней прошлых веков, вероучения в угоду одному из вечно сменяющихся общест­венных настроений. При таком непримиримом идеологическом расхождении между Церковью и государством, неизбежно отражающемся на жизнедея­тельности этих организаций, столкновение их в работе дня может быть пре­дотвращено только последовательно проведенным законом об отделении Цер­кви от государства, согласно которому ни Церковь не должна мешать граж­данскому правительству в успехах материального благополучия народа, ни го­сударство стеснять Церковь в Ее религиозно-нравственной деятельности.

Такой закон, изданный в числе первых революционным правительством, вошел в состав Конституции СССР и мог бы при изменившейся политичес­кой системе до известной степени удовлетворить обе стороны. Церковь не имеет религиозных оснований не принять его. Господь Иисус Христос заповедал предоставлять "кесарево", то есть заботу о материальном благополучии на­рода, "кесарю", то есть государственной власти, и не оставил нам, Своим по­следователям, завета влиять на изменение государственных форм или руково­дить их деятельностью. Со гласно этому вероучению и традициям, Православ­ная Церковь всегда сторонилась политики и оставалась послушной государству во всем, что не касалось веры. Оттого внутренне чуждая правительству в древ­неримской империи или в недавней Турции, Она могла оставаться и действи­тельно оставалась лояльной в гражданском отношении. Но и современное го­сударство со своей стороны не может требовать от Нее ничего большего. В противоположность старым политическим теориям, считавшим необходимым для внутреннего скрепления политических объединений религиозное единоду­шие граждан, оно не признает последнего важным в этом отношении, реши­тельно заявляет, что не нуждается в содействии Церкви в достижении им по­ставленных задач и предоставляет гражданам полную религиозную свободу.

При создавшемся положении Церковь желала бы только полного и по­следовательного проведения в жизнь закона об отделении Церкви от госу­дарства. К сожалению, действительность далеко не отвечает этому желанию. Правительство как в своем законодательстве, так и в порядке управления не остается нейтральным по отношению к вере и неверию, но совершенно оп­ределенно становится на сторону атеизма, употребляя все средства государ­ственного воздействия к его насаждению, развитию и распространению, в противовес всем религиям. Церковь, на которую Ее вероучением возлагается религиозный долг проповеди Евангелия всем, в том числе и детям верую­щих, лишена по закону права выполнить этот долг не достигшим 18-летнего возраста, между тем в школах и организациях молодежи детям самого ран­него возраста и подросткам усиленно внушаются принципы атеизма со все­ми логическими выводами из них. Основной закон дает гражданам право веровать во что угодно, но он сталкивается с законом, лишающим религиоз­ное общество права юридического лица и связанного с ним нрава обладания какой бы то ни было собственностью, даже предметами, не представляю­щими никакой материальной ценности, но дорогими и ценными, священ­ными для верующих исключительно по своей религиозной значимости. В целях противорелигиозной пропаганды по силе этого закона у Церкви отоб­раны и помещены в музей почитаемые Ею останки святых.

В порядке управления правительство принимает все меры к подавле­нию религии - оно пользуется всеми поводами к закрытию церквей и об­ращению их в места публичных зрелищ и упразднению монастырей, не­смотря на введение в них трудового начала, подвергает служителей Церк­ви всевозможным стеснениям в житейском быту, не допускает лиц верую­щих к преподаванию в школах, запрещает выдачу из общественных биб­лиотек книг религиозного содержания и даже только идеалистического на­правления и устами самых крупных государственных деятелей неоднократ­но заявляло, что та ограниченная свобода, которой Церковь еще пользует­ся, есть временная мера и уступка вековым религиозным навыкам народа.

Из всех религий, испытывающих па себе всю тяжесть перечисленных стеснений, в наиболее стесненном положении находится Православная Цер­ковь, к которой принадлежит огромное большинство русского населения, со­ставляющего подавляющее большинство и в государстве. Ее положение отяг­чается еще тем обстоятельством, что отколовшаяся от Нее часть духовенства, образовавшая из себя обновленческую схизму, стала как бы государственной Церковью, которой Советская власть, вопреки ею же изданным законам, оказывает покровительство в ущерб Церкви Православной. В официальном акте правительство заявило, что единственно законным представителем Пра­вославной Церкви в пределах СССР оно признает обновленческий Синод. Обновленческий раскол имеет действующие беспрепятственно органы выс­шего и епархиального управления, его епископы допускаются в епархии, им разрешается посещение общин, в их распоряжение почти повсеместно пере­даны отобранные у православных соборные храмы, обыкновенно вследствие этого пустующие. Обновленческое духовенство в известной степени пользует­ся даже материальной поддержкой правительства, так например, его делега­ты получили бесплатные билеты по железной дороге для проезда в Москву на их так называемый "Священный Собор" 1923 года и бесплатное помеще­ние в Москве в 3-м доме Московского Совета. Большая часть православных епископов и священнослужителей, находящихся в тюрьме или в ссылке, под­верглась этой участи за их успешную борьбу с обновленческим расколом, ко­торая по закону составляет их бесспорное право в порядке управления, но рассматривается в качестве противодействия видам правительства.

Православная Церковь не может по примеру обновленцев засвидетельст­вовать, что религия в пределах СССР не подвергается никаким стеснениям, и что нет другой страны, в которой она пользовалась бы полной свободой. Она не скажет вслух всему миру этой позорной лжи, которая может быть внуше­на только или лицемерием, или сервилизмом, или полным равнодушием к судьбам религии, заслуживающим безграничного осуждения в ее служителях. Напротив, со всей справедливостью Она должна заявить, что не может при­знать справедливыми и приветствовать ни законов, ограничивающих Ее в ис­полнении Своих религиозных обязанностей, ни административных меропри­ятий, во много раз увеличивающих стесняющую тяжесть этих законов, ни покровительства, оказываемого в ущерб Ей обновленческому расколу. Свое собственное отношение к государственной власти Церковь основывает на полном и последовательном проведении в жизнь принципа раздельности Церкви и государства. Она не стремится к ниспровержению существующего порядка и не принимает участия в деяниях, направленных к этой цели, Она никогда не призывает к оружию и политической борьбе, Она повинуется всем законам и распоряжениям гражданского характера, но Она желает со­хранить в полной мере Свою духовную свободу и независимость, предостав­ленные Ей Конституцией и не может стать слугой государства. Лояльности Православной Церкви Советское государство не верит. Оно обвиняет Ее в деятельности, направленной к свержению нового порядка и восстановлению  старого. Мы считаем необходимым заверить правительство, что эти обвине­ния не соответствуют действительности. В прошлом, правда, имели место по­литические выступления Патриарха, дававшие повод к этим обвинениям, по все изданные Патриархом акты подобного рода направлялись не против вла­сти в собственном смысле. Они относятся к тому времени, когда революция проявляла себя исключительно со стороны разрушительной, когда все обще­ственные силы находились в состоянии борьбы, когда власти в смысле орга­низованного правительства, обладающего необходимыми орудиями управле­ния, не существовало. В то время слагающиеся органы центрального управле­ния не могли сдерживать злоупотреблений и анархии ни в столицах, ни на местах. Всюду действовали группы подозрительных лиц, выдававших себя за агентов правительства, а в действительности оказавшихся самозванцами с преступным прошлым и еще более преступным настоящим. Они избивали епископов и священнослужителей, ни в чем не повинных, врывались в дома и больницы, убивали там людей, расхищали там имущество, ограбляли хра­мы и затем бесследно рассеивались. Было бы странным, если бы при таком напряжении политических и своекорыстных страстей, при таком озлоблении одних против других, среди этой всеобщей борьбы одна Церковь оставалась равнодушной зрительницей происходящих нестроений.

Проникнутая Своими государственными и национальными традициями, унаследованными Ею от Своего векового прошлого, Церковь в эту критиче­скую минуту народной жизни выступила на защиту порядка, полагая в этом Свой долг перед народом. И в этом случае Она не разошлась со Сво­им вероучением, требующим от Нее послушания гражданской власти, ибо Евангелие обязывает христианина повиноваться власти, употребляющей свой меч во благо народа, а не анархии, являющейся общественным бедст­вием. Но с течением времени, когда сложилась определенная форма граж­данской власти, Патриарх Тихон заявил в своем воззвании к пастве о ло­яльности в отношении к Советскому правительству, решительно отказался от всякого влияния на политическую жизнь страны. До конца своей жизни Патриарх оставался верен этому акту. Не нарушили его и православные епископы. Со времени издания его нельзя указать ни одного судебного процесса, на котором было бы доказано участие православного клира в дея­ниях, имевших своею целью ниспровержение Советской власти.

Епископы и священнослужители, в таком большом количестве страждущие в ссылке, тюрьмах или на принудительных работах, подверглись этим репрес­сиям не по судебным приговорам, а в административном порядке, без точно сформулированного обвинения, без правильно расследованного дела, без глас­ного судебного процесса, без предоставления им возможности защиты, часто даже без объяснения причин, что является бесспорным доказательством отсут­ствия серьезного обвинительного материала против них. Православную иерар­хию обвиняют в сношении с эмигрантами в отношении их политической дея­тельности, направленной против Советской власти. Это второе обвинение так же далеко от истины, как и первое. Патриарх Тихон осудил политические выступления зарубежных епископов, сделанные ими от лица Церкви. Кафедры ушедших с эмигрантами епископов были замещены им другими лицами. Ког­да созванный с его разрешения Карловацкий Собор превысил свои церковные полномочия, вынес постановление политического характера, Патриарх осудил его деятельность и распустил Синод, допустивший уклонение Собора от его программы. Хотя канонически православные епархии, возникшие за границей, подчинены Российскому Патриарху, однако в действительности управление ими из Москвы и в церковном отношении невозможно по отсутствию легаль­ных форм сношений с ними, что снимает с Патриарха и его заместителей от­ветственность за происходящее в них. Можем заверить правительство, что мы не принимаем участия в их политической деятельности и не состоим с ними ни в открытых, ни в тайных сношениях по делам политическим. Отсутствие фактов, уличающих православную иерархию в преступных сношениях с эмиг­рантами, заставляет врагов Церкви, для которых выгодно возбуждать против Нее недоверие правительства, прибегать к гнусным подлогам.

Таков "документ", предъявленный в октябре 1925 года Введенским, име­нующим себя митрополитом, на так называемом "Священном Соборе" об­новленцев, не постыдившимся сделать вид, что он поверил в подлинность этой грубо сфабрикованной подделки. Свои отношения к гражданской влас­ти на основе законов об отделении Церкви от государства Церковь мыслит в такой форме. Основной закон нашей страны устраняет Церковь от вмеша­тельства в политическую жизнь. Служители культа с этой целью лишены как активного, так и пассивного избирательного права, и им запрещено оказы­вать влияние на политическое самоопределение масс силою религиозного ав­торитета. Отсюда следует, что Церковь, как в Своей открытой деятельности, так и в Своем интимном пастырском воздействии на верующих, не должна подвергать критике или порицанию гражданские мероприятия правительст­ва, но отсюда вытекает и то, что Она не должна и одобрять их, так как не только порицание, но и одобрение правительства - есть вмешательство в по­литику, и право одобрения предполагает право порицания или хотя бы пра­во воздержания от одобрения, которое всегда быть может понято как знак недовольства и неодобрения. Соответственно этому Церковь и действует.

С полной искренностью мы можем заверить правительство, что ни в храмах, ни в церковных учреждениях, ни в церковных собраниях от лица Церкви не ведется никакой политической пропаганды. Епископы и клир и на будущее время воздержатся от обсуждения политических вопросов в проповедях и пастырских посланиях. Церковные учреждения, начиная при­ходскими советами и кончая Патриаршим Синодом, отнесутся к ним как к предметам, выходящим за пределы их компетенции. Они не будут также вносимы в программу приходских собраний, благочиннических и епархиаль­ных съездов, Всероссийских Соборов и не будут на них затрагиваемы. В из­брании членов церковных учреждений и представительных собраний Цер­ковь совершенно не будет считаться с политическими взглядами, с социаль­ным положением, имущественным состоянием и партийной принадлежностью избираемых, каковы бы они ни были, и ограничится предъявлением к ним исключительно религиозных требований и чистоты веры, ревности о нуждах Церкви, безупречности личной жизни и нравственного характера.

В Республике всякий гражданин, не пораженный в политических правах, призывается к участию в законодательстве и управлении страной, в организа­ции правительства и влиянию, в законом установленной форме, на его состав. И это является не только его правом, но и обязанностью, гражданским дол­гом, в выполнении которого никто не в праве стеснять его. Церковь вторглась бы в гражданское управление, если бы, отказавшись от открытого обсуждения вопросов политических, стала влиять на направление дел путем пастырского воздействия на отдельных лиц, внушая им либо полное уклонение от полити­ческой деятельности, либо определенную программу таковой, призывая к вступлению в одни политические партии и к борьбе с другими. У каждого ве­рующего есть свой ум и своя совесть, которые и должны указывать ему наи­лучший путь к устроению государства. Отнюдь не отказывая вопрошающим в религиозной оценке мероприятий, сталкивающихся с христианским вероуче­нием, нравственностью и дисциплиной, в вопросах чисто политических и гражданских Церковь не связывает их свободы, внушая им лишь общие принципы нравственности, призывая их добросовестно выполнять свои обя­занности, действовать в интересах общего блага, не с малодушной целью угождать силе, а по сознанию справедливости и общественной пользы.

Совершенное устранение Церкви от вмешательства в политическую жизнь в Республике с необходимостью влечет за собой и Ее уклонение от всякого надзора за политической благонадежностью Своих членов. В этом лежит глубокая черта различия между Православной Церковью и обновлен­ческим расколом, органы управления которого и его духовенство, как это видно из их собственных неоднократных заявлений в печати, взяли на себя перед правительством обязательство следить за лояльностью своих единовер­цев, ручаться в этом отношении за одних и отказывать в поруке другим.

Православная Церковь считает сыск и политический донос совершенно несовместимым с достоинством пастыря. Государство располагает специ­альными органами наблюдения, а члены Церкви, Ее клир и миряне ничем не отличаются в глазах современного правительства от прочих граждан, и потому подлежат политическому надзору в общем порядке. Из этих прин­ципов вытекает недопустимость церковного суда по обвинению в полити­ческих преступлениях. Обновленческий раскол, возвращая себя в положе­ние государственной Церкви, такой суд допускает.

На так называемом обновленческом Соборе 1923 года по обвинению в политических преступлениях были подвергнуты церковным наказаниям (по справедливости вмененными Православной Церковью в ничто) Пат­риарх Тихон и епископы, удалившиеся с эмигрантами за границу. Право­славная Церковь такой суд отменяет.

Те церковно-гражданские законы, которыми руководилась Церковь в христианском государстве, после падения его утратили силу, а чисто церковные законодательства, которыми единственно в настоящее время мо­жет руководиться Церковь, не предусматривают суда над клириками и мирянами по обвинению в политических преступлениях и не содержат в своем составе еще канонов, которые налагали бы на верующих наказания за преступления подобного рода.

В качестве условий легализации церковных учреждений представителя­ми ОГПУ неоднократно предъявлялось Патриарху Тихону и его заместите­лям требование доказать свою лояльность по отношению к правительству путем церковного осуждения русских епископов, действующих за грани­цей против Советской власти.

Исходя из изложенных выше принципов, Мы не можем одобрить об­ращения Церковного амвона и учреждений в одностороннее орудие поли­тической борьбы, тем более, что политическая заинтересованность зару­бежного епископата бросает тень на представителей Православной Церк­ви в пределах СССР, питает недоверие к их законопослушности и мешает установлению нормальных отношений между Церковью и государством. Тем не менее, Мы были бы поставлены в большое затруднение, если бы от Нас потребовали бы выразить Свое неодобрение в каком-нибудь церков­ном акте судебного характера, так как собрание канонических правил, как было сказано, не предусматривает суда за политические преступления.

Но если бы даже Православная иерархия, не считаясь с этим обстоя­тельством, по примеру обновленцев, решилась приступить к такому суду, то встретила бы целый ряд специальных затруднений, создающих неустра­нимые препятствия для закономерной постановки процесса, при которой единственно определения суда могут получить непререкаемый каноничес­кий авторитет и быть приняты Церковью.

Зарубежных епископов мог бы судить только Собор православных епи­скопов, но вполне авторитетный Собор не может состояться уже потому, что около половины православных епископов находятся в тюрьме или ссылке и, следовательно, их кафедры не могут иметь законного представи­тельства на Соборе.

Согласно церковным правилам вселенского значения, необходимо личное присутствие обвиняемых на суде и только в случае злонамеренного уклоне­ния их от суда разрешается заочное слушание дела. Зарубежные епископы, тяжкие политические преступники в глазах Советской Власти, в случае их прибытия в пределы СССР были бы лишены гарантии личной безопасности, а потому их уклонение и не могло быть признанным злонамеренным.

Всякий суд предполагает судебное следствие. Православная Церковь не располагает органами, через которые Она могла бы расследовать дело о политических преступлениях православных епископов за границей.

Но Она могла бы произнести Свой суд и на основании того обвини­тельного материала, который собран правительственными учреждениями, и если бы он даже был представлен на Собор, так как в случае возражения против него со стороны обвиняемых или представления ими новых данныхили оправдывающих документов, Собор был бы поставлен в необходимость пересмотра правительственного расследования, что со стороны Церкви бы­ло бы совершенно недопустимым нарушением гражданских законов.

Обновленческий Собор 1923 года, сделавший опыт суда, которого от нас требуют и пренебрегший церковными законами, которые его не допу­скают, тем самым сделал свои постановления ничтожными и никем не признанными. Закон об отделении Церкви от государства двусторонен, он запрещает Церкви принимать участие в политике и гражданском управле­нии, но содержит в себе и отказ государства от вмешательства во внутрен­ние дела Церкви и Ее вероучения, богослужение и управление.

Всецело подчиняясь этому закону, Церковь надеется, что и государство добросовестно исполнит по отношению к Ней те обязательства по сохра­нению Ее свободы и независимости, которые в этом законе оно на себя приняло.

Церковь надеется, что не будет оставлена в этом бесправном и стес­ненном положении, в котором Она находится в настоящее время, что за­коны об обучении детей закону Божию и о лишении религиозных объеди­нений прав юридического лица будут пересмотрены и изменены в благо­приятном для Церкви направлении, что останки святых, почитаемых Цер­ковью, перестанут быть предметом кощунственных действий и из музеев будут возвращены в Храм.

Церковь надеется, что Ей будет разрешено организовать епархиальное управление, избрать Патриарха и членов Священного Синода, действую­щих при нем, созвать для этого, когда Она признает это нужным, епархи­альные съезды и Всероссийский Православный Собор.

Церковь надеется, что правительство воздержится от всякого гласного или негласного влияния на выборы членов этих съездов (Собора), не стес­нит свободу обсуждения религиозных вопросов на этих собраниях и не потребует никаких предварительных обязательств, заранее предрешающих сущность их будущих постановлений.

Церковь надеется также, что деятельность созданных таким образом церковных учреждений не будет поставлена в такое положение, при кото­ром назначение епископов на кафедры, определения о составе Священно­го Синода, им принимаемые решения - проходили бы под влиянием госу­дарственного чиновника, которому, возможно, будет поручен политичес­кий надзор за ними.

Представляя настоящую памятную записку на усмотрение правительст­ва, Российская Церковь еще раз считает возможным отметить, что Она с совершенной искренностью изложила перед Советской властью, как за­труднения, мешающие установлению взаимно-благожелательных отноше­ний между Церковью и государством, так и те средства, которыми они могли бы быть устранены. Глубоко уверенная в том, что прочное и довер­чивое отношение может быть основано только на совершенной справедли­вости, Она изложила открыто, без всяких умолчаний и обоюдностей, что Она может обещать Советской  власти, в чем может отступить от Своих принципов и чего ожидает от правительства СССР.

Если предложения Церкви будут признаны приемлемыми, Она возраду­ется о правде тех, от кого это будет зависеть. Если Ее ходатайство будет от­клонено, Она готова на материальные лишения, которым подвергается, встретит это спокойно, памятуя, что не в целости внешней организации за­ключается Ее сила, а в единении веры и любви преданных Ей чад Ее, наипа­че же возлагает Свое упование на непреоборимую мощь Ее Божественного Основателя и на Его обетование неодолимости Его Создания".

 

Май 1926 года

Вестник Русского Студенческого Христианского движения. Париж. 1927. Июль.

 

ПОСЛАНИЕ ЗАМЕСТИТЕЛЯ ПАТРИАРШЕГО МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЯ, МИТРОПОЛИТА НИЖЕГОРОДСКОГО СЕРГИЯ (СТРАГОРОДСКОГО) И ВРЕМЕННОГО ПРИ НЕМ ПАТРИАРШЕГО СВЯЩЕННОГО СИНОДА ("Декларация" Митрополита Сергия)

 

Божиею милостию, смиренный Сергий (Страгородский) митрополит Нижегородский Заместитель Патриаршего Местоблюстителя и Временный Патриарший Священный Синод.

Преосвященным архипастырям, боголюбивым пастырям, честному ино­честву и всем верным чадам Святой Всероссийской Православной Церкви.

О Господе радоватися.

Одною из забот почившего Святейшего Отца нашего Патриарха Тихо­на пред его кончиной было поставить нашу Православную Русскую цер­ковь в правильные отношения к Советскому правительству и тем дать Церкви возможность вполне законного и мирного существования. Уми­рая, Святейший говорил: "Нужно бы пожить еще годика три". И, конеч­но, если бы неожиданная кончина не прекратила его святительских тру­дов, он довел бы дело до конца. К сожалению, разные обстоятельства, а главным образом, выступления зарубежных врагов Советского государства, среди которых были не только рядовые верующие нашей Церкви, но и водители их, возбуждая естественное и справедливое недоверие правитель­ства к церковным деятелям вообще, мешали усилиям Святейшего, и ему не суждено было при жизни видеть своих усилий, увенчанных успехом.

Ныне жребий быть временным Заместителем Первосвятителя нашей Церкви опять пал на меня, недостойного митрополита Сергия (Страгородского), а вместе со жребием пал на меня и долг продолжать дело По­чившего и всемерно стремиться к мирному устроению наших церковных дел. Усилия мои в этом направлении, разделяемые со мною и православ­ными архипастырями, как будто не остаются бесплодными: с учреждением при мне Временного Патриаршего Священного Синода укрепляется надежда на приведение всего нашего церковного управления в должный строй и порядок, возрастает и уверенность в возможности мирной жизни и деятельности нашей в пределах закона.

Теперь, когда мы почти у самой цели наших стремлений, выступления зарубежных врагов не прекращаются: убийства, поджоги, налеты, взрывы и им подобные явления подпольной борьбы у нас всех на глазах. Все это нарушает мирное течение жизни, создавая атмосферу взаимного недове­рия и всяческих подозрений. Тем нужнее для нашей Церкви и тем обяза­тельнее для нас всех, кому дороги Ее интересы, кто желает вывести Ее на путь легального и мирного существования, тем обязательнее для нас те­перь показать, что мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советско­го государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и с нашим правительством.

Засвидетельствовать это и является первой целью настоящего нашего (моего и Синодального) послания. Затем извещаем вас, что в мае текущего года по моему приглашению и с разрешения власти, организовался Времен­ный при Заместителе Патриарший Священный Синод в составе нижеподпи­савшихся (отсутствуют Преосвященные Новгородский митрополит Арсений (Стадницкий), еще не прибывший, и Костромской архиепископ Севастиан, по болезни). Ходатайство наше о разрешении Синоду начать деятельность по управлению Православной Всероссийской Церковью увенчалось успехом. Те­перь наша Православная Церковь в Союзе имеет не только каноническое, но и по гражданским законам вполне легальное центральное управление; а мы надеемся, что легализация постепенно распространится и на низшее наше церковное управление: епархиальное, уездное и так далее. Едва ли нужно объяснять значение и все последствия перемены, совершающейся таким об­разом в положении нашей Православной Церкви, Ее духовенства, всех цер­ковных деятелей и учреждений... Вознесем же наши благодарственные моли­твы ко Господу, тако благоволившему о святой нашей Церкви. Выразим все­народно нашу благодарность и Советскому правительству за такое внимание к духовным нуждам православного населения, а вместе с тем, заверим пра­вительство, что мы не употребим во злое оказанного нам доверия.

Приступив, с благословения Божия, к нашей синодальной работе, мы ясно сознаем всю величину задачи, предстоящей как нам, так и всем вооб­ще представителям Церкви. Нам нужно не на словах, а на деле показать, что верными гражданами Советского Союза, лояльными к Советской влас­ти, могут быть не только равнодушные к Православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его, для которых оно дорого, как истина и жизнь, со всеми его догматами и преданиями, со всем его каноническим и богослужебным укладом. Мы хотим быть пра­вославными и в то же время сознавать Советский Союз нашей граждан­ской Родиной, радости и успехи которой - наши радости и успехи, а не­удачи - наши неудачи. Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное варшавскому, сознается нами, как удар, направленный в нас. Оставаясь православными, мы помним свой долг быть гражданами Союза "не только из страха наказания, но и но совести", как учил нас Апостол (Рим. 13, 5). И мы надеемся, что с помощью Божиею, при ва­шем общем содействии и поддержке, эта задача будет нами разрешена.

Мешать нам может лишь то, что мешало и в первые годы Советской вла­сти устроению церковной жизни на началах лояльности. Это - недостаточное сознание всей серьезности совершившегося в нашей стране. Утверждение Советской власти многими представлялось каким-то недоразумением, случай­ным и потому недолговечным. Забывали люди, что случайностей для христиа­нина нет и что в совершившемся у нас, как везде и всегда, действует та же десница Божия, неуклонно ведущая каждый народ к предназначенной ему цели. Таким людям, не желающим понять "знамений времени", и может ка­заться, что нельзя порвать с прежним режимом и даже монархией, не поры­вая с Православием. Такое настроение известных церковных кругов, выра­жавшееся, конечно, и в словах, и в делах и навлекшее подозрения Советской власти, тормозило и усилия Святейшего Патриарха установить мирные отно­шения Церкви с. Советским правительством. Недаром ведь Апостол внушает нам, что "тихо и безмятежно жить по своему благочестию мы можем лишь повинуясь законной власти (1 Тим. 2, 2); или должны уйти из общества. Только кабинетные мечтатели могут думать, что такое огромное общество, как наша Православная Церковь со всей Ее организацией, может существо­вать в государстве спокойно, закрывшись от власти. Теперь, когда наша Пат­риархия, исполняя волю почившего Патриарха, решительно и бесповоротно становится на путь лояльности, людям указанного настроения придется или переломить себя и, оставив свои политические симпатии дома, приносить в Церковь только веру и работать с нами только во имя веры; или, если пере­ломить себя они сразу не смогут, по крайней мере, не мешать нам, устра­нившись временно от дела. Мы уверены, что они опять и очень скоро воз­вратятся работать с нами, убедившись, что изменилось лишь отношение к власти, а вера и православно-христианская жизнь остаются незыблемы.

Особенную остроту при данной обстановке получает вопрос о духовенстве, ушедшем с эмигрантами за границу. Ярко противосоветские выступления не­которых наших архипастырей и пастырей за границей, сильно вредившие от­ношениям между правительством и Церковью, как известно, заставили почив­шего Патриарха упразднить заграничный Синод (5 мая - 22 апреля 1922 го­да). Но Синод и до сих пор продолжает существовать, политически не меня­ясь, а в последнее время своими притязаниями на власть даже расколол загра­ничное церковное общество на два лагеря. Чтобы положить этому конец, мы потребовали от заграничного духовенства дать письменное обязательство в пол­ной лояльности к Советскому Правительству во всей своей общественной дея­тельности. Не давшие такого обязательства или нарушившие его будут исклю­чены из состава клира, подведомственного Московской Патриархии. Думаем, что размежевавшись так, мы будем обеспечены от всяких неожиданностей из-за границы. С другой стороны, наше постановление, может быть, заставит многих задуматься, не пора ли и им пересмотреть вопрос о своих отношениях к Советской власти, чтобы не порывать со своей родной Церковью и Родиной.

Не менее важной своей задачей мы считаем и приготовление к созыву и самый созыв нашего Второго Поместного Собора, который изберет нам уже не временное, а постоянное центральное церковное управление, а также вынесет решение и о всех "похитителях власти" церковной, разди­рающих хитон Христов. Порядок и время созыва, предметы занятий Со­бора и прочие подробности будут выработаны потом. Теперь же мы выра­зим лишь наше твердое убеждение, что наш будущий Собор, разрешив многие наболевшие вопросы нашей внутренней церковной жизни, в то же время своим соборным разумом и голосом даст окончательное одобрение и предпринятому нами делу установления правильных отношений нашей Церкви к Советскому правительству.

В заключение усердно просим вас всех, Преосвященные архипастыри, пастыри, братие и сестры, помогите нам каждый в своем чину вашим со­чувствием и содействием нашему труду, вашим усердием к делу Божию, вашей преданностью и послушанием Святой Церкви, в особенности же ва­шими за нас молитвами ко Господу, да даст Он нам успешно и Богоугодно совершить возложенное на нас дело к славе Его Святого имени, к пользе Святой нашей Православной Церкви и к нашему общему спасению.

Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любы Бога и Отца и прича­стие Святого Духа буди со всеми Вами. Аминь.

 

16 (29) июля 1927

 

ПОСЛАНИЕ ПАТРИАРШЕГО МЕСТОБЛЮСТИТЕЛЯ МИТРОПОЛИТА КРУТИЦКОГО ПЕТРА

АРХИПАСТЫРЯМ, ПАСТЫРЯМ И ВСЕМ ВЕРНЫМ ЧАДАМ ПРАВОСЛАВНОЙ РОССИЙСКОЙ ЦЕРКВИ

 

Божией милостию Патриарший Местоблюститель Митрополит Крутиц­кий, смиренный Петр, Возлюбленным о Христе архипастырям, пастырям и всем верным чадам Православной Российской Церкви - Благодать Вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа.

Уже более трех месяцев прошло с тех пор, как Господу угодно было призвать к Себе Кормчего Русской Церкви, благостнейшего Отца нашего Святейшего Патриарха Тихона. Тяжела для нас эта утрата, особенно в на­стоящее время, когда корабль церковный приходится вести к тихой при­стани среди бушующих волн житейского моря.

Много врагов у Православной Христовой Церкви. Теперь они усилили свою деятельность против Православия. Католики, вводя наш богослужеб­ный обряд, совращают, особенно в западных, издревле православных обителях, верующий народ в унию и тем самым отвлекают силы Православ­ной Церкви от более неотложной борьбы с неверием.

Так называемые евангелисты или баптисты, а также и другие сектанты, всюду, где только возможно, проповедуют свои вероучения и увлекают до­верчивые души мнимою святостию своей жизни и обещанием материаль­ной помощи. И бедная, немощная православная душа, не будучи в состоя­нии познать всю ложность сектантских учений, восторгаясь воодушевлени­ем их проповедников, а нередко и соблазняясь и материальными расчета­ми, пьет яд духовной отравы и гибнет, отпадая от Святой Церкви Право­славной... Все это происходит в то время, когда широкой волной разлива­ется неверие, проникая во все слои нашего общества.

К глубокому прискорбию, попущением Божиим, произошло разделение и внутри самой Православной Церкви. По слову Божию, "они вышли от нас, но не были наши; ибо если бы они были наши, то остались бы с нами" (1 Ин. 2, 19). Мы разумеем так называемых живоцерковников, обновленцев, возрожденцев, самосвятов и тому подобных - все они своей самочинной иерархией и са­мочинным устроением церковной жизни, как в исконной России, так и на Ук­раине и в других местах, отделяются от единого Тела Христова, то есть от Свя­той Его Православной Церкви, и тем смущают православный народ. Но непре­ложны слова Господа: то, что утаено от премудрых и разумных, Господь дейст­вительно открыл младенцам (Лк. 10, 21). Наш православный русский народ простым сердцем своим почувствовал внутреннюю неправоту обновленческого движения и всю его опасность. Где ему только возможно, он со справедливым негодованием отвергает это движение и не посещает обновленческих храмов.

В настоящее время так называемые обновленцы все более и более гово­рят о соединении с нами. По городам и уездам они собирают собрания, приглашают на них православных клириков и мирян для совместного об­суждения вопроса о соединении с нами и для приготовления к созываемому ими осенью текущего года своему новому лжесобору. Но должно твердо помнить, что, по каноническим правилам Вселенской Церкви, все самочинно устраиваемые собрания, как и бывшее в 1923 году живоцерковное собра­ние, незаконны. Поэтому на них присутствовать православным христианам, а тем более выбирать от себя представителей на предстоящее собрание, ка­нонические правила воспрещают. По 20-му правилу Антиохийского Собора, "никому да не будет позволено составляти соборы самим по себе, без тех епископов, коим вверены митрополии". В Святой Божией Церкви законно и канонично только то, что благословенно Богоучрежденною Церковною Властию, преемственно сохраняющейся от времен Апостольских. Все же Самочинное, все, что свершалось обновленцами без благословения в Бозе почившего святейшего Патриарха, все что теперь совершается без благосло­вения нашей мерности - Местоблюстителя Патриаршего, действующего в единении со всей Православной законной иерархией, все это не имеет силы по канонам Святой Церкви Христовой (Апостольское правило 34, 39), ибо истинная Церковь едина, и едина пребывающая в ней благодать ВсесвятагоДуха: не может быть двух церквей и двух благодатей. "Едино тело и един дух якоже и звани бысте во едином уповании звания вашего. Един Господь, едина вера, едино крещение, един Бог и Отец всех"  (Еф. 4, 4 - 6).

Не о соединении с Православной Церковью должны говорить так называ­емые обновленцы, а должны принести искреннее раскаяние в своих заблуж­дениях. Главные их заблуждения состоят в том, что отступив самочинно от законной иерархии и ее главы, Святейшего Патриарха, они пытались обно­вить Христову Церковь самочинным учением ("Живая Церковь", N 1 - 11), они извратили церковные правила, установленные Вселенскими Соборами (Постановление лжесобора 4 мая 1923 года), они отвергли власть Патриарха, соборно установленную и признанную всеми восточными православными Патриархатами, то есть отвергли то, что признало все Православие и, кроме то­го, на своем лжесоборе осудили его. Вопреки правилам святых апостолов, Все­ленских Соборов и Святых Отцов (Апостольское правило 17, 18; VI Вселен­ского Собора правило 3, 12, 48; святителя Василия Великого 12) они разре­шают епископам быть женатыми и клирикам двоеженцами, то есть наруша­ют то, что вся Вселенская Церковь признает для себя законом и что может быть изменено только Вселенским Собором. Таким образом, разрывают связь с церковным священным Преданием и подпадают под соборное осуждение за нарушение Предания (догматические определения 7 Вселенского Собора). Даже первоначальные деятели обновленческого движения (епископ Антонин и другие) сами сознавали всю неканоничность своих заблуждений, о чем от­крыто и настойчиво заявляют в своих проповедях и воззваниях...

Присоединение к Святой Православной Церкви так называемых об­новленцев возможно только при том условии, если каждый из них в от­дельности отречется от своих заблуждений и принесет покаяние в своем отпадении от Церкви. И мы непрестанно молим Господа Бога, да возвра­тит Он заблудших в лоно Святой Православной Церкви.

Богомудрые и Боголюбезные Архипастыри, честные Пастыри и все возлюб­ленные православные христиане! В столь тяжелое переживаемое ныне время церковной жизни, уповая на божественное, пекущееся о нас, Промышлсние, будем пребывать в союзе мира и любви между собою, будем едино (Ин. 17, 21 - 23), помогая друг другу охранять нашу Православную веру, являя везде и всюду примеры доброй жизни, любви, кротости, смирения и повиновения су­ществующей Гражданской Власти, в согласии с заповедями Божиими (Мк. 12, 17; Рим. 13, 1; Деян. 4, 18 - 19), памятуя, что Церковь Христова ведет верую­щих только к духовно-нравственному совершенству и нет в ней никакого мес­та для политической борьбы, дабы Власть видела это и Дух Божий возглаголал бы через нее благая о Церкви Святой (1 Пет. 11, 12 - 14).

Будем усердно молить Милостивого Бога, да незыблему сохранит Он в Православии нашу Русскую Церковь.

"Утверди, Господи, Церковь, Юже стяжал еси честною Твоею Кровию" (святого Космы Маиумского ирмос 3-й песни на Сретение Господне)".

 

28 июня 1925 года

Церковная диаспора

Приложение

Литература