В 1958 году в идеологической обстановке в нашей стране обнаружились явления, которые чреваты были осложнениями взаимоотношений между Церковью и государством. Политическая программа Н.С.Хрущева, не чуж­дая утопического прожектерства, включала в себя и борьбу за "преодоле­ние религиозных пережитков капитализма" в сознании советских людей.

В печати усилились нападки на Христианство. Впервые после эпохи "Воинствующего Безбожника" газеты и журналы заполонили антирели­гиозные статьи с кощунственными выпадами против святынь, дорогих сердцам десятков миллионов людей. Ожесточилось давление прежде всего на Русскую Православную Церковь, объединявшую большую часть верующего населения страны.

В антирелигиозную кампанию вовлечены были и ренегаты. В 1958 году вышла атеистическая брошюрка, составленная бывшим преподава­телем Одесской семинарии Е.Дулуманом; в печати появились заявления бывших протоиереев П.Дарманского, А.Спасского и Черткова об отре­чении от Бога.5 декабря 1959 года "Правда" опубликовала статью профессора Ле­нинградской духовной академии Александра Осипова, запрещенного в священнослужении за вступление во второй брак, в которой он пуб­лично похулил Бога и Церковь. Статья начиналась игриво: "Да, да, это я, протоиерей, профессор". После статьи в "Правде" начались гастроли по стране этого самого красноречивого и богословски образованного из ренегатов. Одна за другой стали выходить его атеистические статьи и брошюры.

Глубокую характеристику его нравственного облика дал в одном из писем своему духовному сыну известный старец игумен Никон (Воро­бьев): "Ты, конечно, прочитал статью в "Правде" за 5.12 ... Этот не­счастный показал себя в своей статье таким нравственным ничтожест­вом (главное, не замечая того, что статья производит на читателя дей­ствие обратное тому, чего хотел автор). Он и сам не оправдался и ре­лигии не повредил, а показал, что Господь обнаруживает в свое время скрытых Иуд и выкидывает их из Церкви. Обратил ли ты внимание, что в разделе о молитве перед словом "богослужение" стоят три точки. Я не сомневаюсь, что здесь было какое-то пакостное слово вроде "мо­литвенное словоблудие". Даже редакция не сочла возможным напеча­тать его. Дух, водивший его пером, всю свою злобу излил главным об­разом на богослужение и на молитву Иисусову... Несчастный Алек­сандр своими словами о молитве показал, что он никогда, ни разу не помолился, а следовательно, никогда и не верил в Бога. Он и отрекает­ся не от Бога, не от Христианства, а отрекается от того представления о религии и Боге, которое он имел. Самое отречение его не есть ре­зультат искренних сомнений, искания. Нет. Слишком ничтожны ука­занные им самим причины отречения. Видно, что он человек практич­ный, человек мира сего. Пока положение было более или менее проч­но, пока можно было получать изрядный оклад - он маскировался под верующего, целовал руки архиереев, презираемых им, и "готовил юно­шей к пастырской деятельности". Когда же положение его стало коле­баться, то он решил обеспечить себе твердое положение па другом фронте. Пока могут использовать его отречение и за это принять к се­бе, он поспешил это сделать, пока не поздно... Не было у Александра искренности до отречения, нет ее и в отречении. Он - психологичес­кий "Юрод", построивший здание на песке..."

30 декабря 1959 года Священный Синод под председательством Патриарха Алексия вынес постановление: "Бывшего протоиерея и быв­шего профессора Ленинградской духовной академии Александра Оси­пова, бывшего протоиерея Николая Спасского и бывшего священно­служителя Павла Дарманского и прочих священнослужителей, публич­но похуливших Имя Божие, считать извергнутыми из священного сана и лишенными всякого церковного общения. "Они вышли от нас, но не были наши" (1 Ин. 2, 19). Евграфа Дулумана и прочих бывших право­славных мирян, похуливших Имя Божие, отлучить от Церкви".

Между тем антихристианская кампания в печати набирала темп. Вновь, как и в два предвоенных десятилетия, началось закрытие церквей.

Выступая на Конференции советской общественности за разоруже­ние 16 февраля 1960 года, Патриарх Алексий I попытался защитить Церковь от несправедливых нападок: "Моими устами говорит с вами Русская Православная Церковь, объединяющая миллионы православ­ных христиан - граждан нашего государства, - сказал он. - Примите её приветствие и благопожелания. Как свидетельствует история, это есть та самая Церковь, которая на заре русской государственности содейст­вовала устроению гражданского порядка на Руси, укрепляла христиан­ским назиданием правовые основы семьи, утверждала гражданскую правоспособность женщины, осуждала ростовщичество и рабовладе­ние, воспитывала в людях чувство ответственности и долга и своим за­конодательством нередко восполняла пробелы государственного закона. Это та самая Церковь, которая создала замечательные памятники, обо­гатившие русскую культуру и доныне являющиеся национальной гор­достью нашего народа. Это та самая Церковь, которая в период удель­ного раздробления русской земли помогла объединению Руси в одно целое, отстаивая значение Москвы как единственного церковного и гражданского сосредоточения русской земли. Это та самая Церковь, которая в тяжкие времена татарского ига умиротворяла ордынских ха­нов, ограждая русский народ от новых набегов и разорений. Это она, наша Церковь, укрепляла тогда дух народа верой в грядущее избавле­ние, поддерживая в нем чувство национального достоинства и нравст­венной бодрости. Это она служила русскому государству в борьбе про­тив иноземных захватчиков в годы смутного времени и в Отечествен­ную войну 1812 года. И она же оставалась вместе с русским народом во время последней мировой войны, всеми мерами способствуя нашей победе и достижению мира. Словом, - это та самая Русская Право­славная Церковь, которая на протяжении веков служила прежде всего нравственному становлению нашего народа, а в прошлом и его госу­дарственному устройству... Правда, несмотря па все это, Церковь Хри­стова, полагающая своей целью благо людям, от людей же испытывает нападки и порицания, и тем не менее она выполняет свой долг, при­зывая людей к миру и любви. Кроме того, в таком положении Церкви есть и много утешительного для верных се членов, ибо что могут зна­чить все усилия человеческого разума против Христианства, если двух-тысячелетняя история его говорит сама за себя, если все враждебные против него выпады предвидел Сам Христос и дал обетование непоколебимости Церкви, сказав, что и врата адовы не одолеют Церкви Его!" Речь Патриарха не оградила Церковь от нападок, но, опубли­кованная в "Журнале Московской Патриархии", она укрепила дух тысяч верных служителей алтаря Господня, смущенных возобновле­нием гонений.

21 февраля 1960 года был уво­лен с поста Председателя Совета по делам Русской Православной Церкви Г.Г.Карпов, при котором в военные и послевоенные годы происходило массовое открытие православных приходов. Его пре­емником стал В.А. Куроедов. Впос­ледствии, в декабре 1965 года, Совет по делам Русской Право­славной Церкви был соединен с Советом по делам религиозных культов. Новое учреждение, которое возглавил В.А.Куроедов, получило наименование "Совет по делам религий при Совете Министров СССР". Происходили перемены и в составе высших органов церковного уп­равления. 21 июня 1960 года митрополита Крутицкого и Коломенско­го Николая в должности Председателя Отдела внешних церковных сношений сменил архимандрит Ни код им (Ротов), возведенный в сан епископа Подольского. 19 сентября 1960 года Священный Синод уво­лил митрополита Николая на покой. На Крутицкую кафедру был пе­реведен из Ленинграда митрополит Питирим (Свиридов), а на Ленин­градскую был назначен митрополит Минский и Белорусский - Гурий(Егоров).

18 июля 1961 года, в день памяти преподобного Сергия Радонеж­ского, в Троице-Ссргиевой Лавре сразу после Божественной литургии состоялся Архиерейский Собор. Собор открыл Патриарх Алексий. Главной темой повестки дня было внесение изменений в "Положение о Русской Православной Церкви" в части, касающейся приходского управления. Доклад по этому вопросу был сделан Управляющим дела­ми Патриархии архиепископом Тульским Пименом (Извековым). Ар­хиерейский Собор установил новую организацию приходского управ­ления. Настоятель вместе с клириками устранялись от участия в при­ходском собрании и приходском совете. "Настоятель храма, - говорилось в новой редакции "Положе­ния", - памятуя слово апостола: "А мы постоянно пребудем в мо­литве и служении слова" (Деян. 6, 4) - осуществляет духовное руко­водство прихожан, наблюдает за благолепием и уставностью бого­служений, за современным и тща­тельным удовлетворением религи­озных нужд прихожан". Хозяйст­венные и финансовые попечения о приходе и храме возложены бы­ли на исключительно мирянское по составу приходское собрание и приходской совет во главе с пред­седателем-старостой. Реформа приходского управления была вы­нужденной мерой. Проводилась она в тяжелые для Церкви дни, когда давление на нее резко уси­лилось. Выставлено было требова­ние привести "Положение об уп­равлении Русской  Православной Церковью" в строгое соответствие с Постановлением ВЦИК и Совнар­кома РСФСР 1929 года "О религиозных объединениях", которое устра­няло священнослужителей как лиц, лишенных избирательного права, от участия в хозяйственных делах религиозных общин. После издания Конституции СССР 1936 года, предоставившей всем гражданам одина­ковые права, "Постановление" это вступило в противоречие с Основ­ным Законом государства.

По докладу митрополита Крутицкого Питирима Архиерейский Со­бор принял постановление о расширении состава Священного Синода включением в число его постоянных членов управляющего делами Па­триархии и председателя Отдела внешних церковных сношений. После Архиерейского Собора 1961 года постоянными членами Синода, кро­ме митрополита Киевского Иоанна, Ленинградского Гурия и Крутиц­кого Питирима, стали архиепископы: Тульский Пимен (Извеков) и Ярославский Никодим (Ротов).

Заслушав доклад архиепископа Никодима, Собор одобрил поста­новление Синода о вступлении Русской Православной Церкви во Все­мирный Совет Церквей, вынесенное 30 марта 1961 года. Архиерейский Собор заседал в то время, когда по всей стране про­исходило закрытие церквей. Делалось это под разными предлогами: то потому, что церковь была открыта в вюйну на оккупированной терри­тории по разрешению немецких властей, то из-за того, что вблизи храма расположена школа, или под предлогом, что церковь мешает движению транспорта.

В Кировской епархии из 75 православных приходов, существовав­ших в 1969 году, к 1964 году осталось всего 35; 7 деревянных церквей было разобрано, одна каменная, в епархиальном городе, взорвана; в остальных 32-х - богослужебные книги и иконы были сожжены, сами храмы разорены дотла.  В Московской епархии с 1959 по 1963 годы закрыто было более половины церквей.  В Москве летом 1964 года впервые за послевоенное время был разрушен храм - Малого Преобра­жения, в которой еще недавно совершал богослужение митрополит Крутицкий Николай. Особенно тяжко пострадали Белоруссия, Украи­на, Молдавия. В Днепропетровской и Запорожской епархии в 1959 го­ду было 285 приходов, а к 1961 году осталось всего 49. В Киеве у Цер­кви отнят был Андреевский собор. Всего по стране за время хрущев­ских гонений была закрыта почти половина приходов.  В 1959 году Русская Церковь насчитывала около 14 тысяч приходов, в 1961  году число приходов сократилось до 8 тысяч (к 1966 году сохранилось 7523 прихода).

Соответственно уменьшилось и число служащих священников и ди­аконов. К 1961 году оставалось лишь 8252 священника и 809 диако­нов; к 1967 году - 6694 священника и 653 диакона. Сокращался при­ем в духовную семинарию. В конце концов 5 семинарий: Ставрополь­ская, Саратовская, Киевская, Луцкая, Жировицкая - были закрыты. В 1959 году Русская Церковь имела 47 монастырей, а к середине 1960-х годов осталось только 16; число монашествующих сократилось к этому времени с 3 тысяч до примерно полутора тысяч.

Особенно тяжелым ударом по Церкви явилось закрытие в 1963 го­ду древней святыни Руси - Киево-Печерской Лавры, в пещерах кото­рой находятся мощи великого сонма святых угодников, на поклонение которым ежегодно стекалось до полумиллиона паломников. Предлогом для закрытия ее послужила необходимость ремонта и реставрации. Ла­вра была временно закрыта на ремонт, но реставрацию не начинали, храмы и пещеры оказались в угрожающем состоянии как раз после прекращения в ней богослужений и ухода из монастыря монахов. Предпринята была попытка закрыть и Почаевскую Успенскую Лавру, но насельники обители во главе с настоятелем архимандритом Севастианом сумели ее отстоять.

В эти годы сократилось и число епископов Русской Православной Церкви; многими епархиями стали управлять архиереи, занимавшие соседние кафедры. Эта участь постигла Новгородскую, Ульяновскую, Днепропетровскую, Сумскую, Донецкую епархии.

Решительное отличие хрущевских гонений от тех, которые обруши­лись на Церковь в 20-е и 30-е годы, заключалось, однако, в том, что они прошли без кровопролития и почти без арестов. Под суд было от­дано, правда, несколько священнослужителей, которые обвинялись, как правило, в финансовых преступлениях, чаще всего связанных с не­уплатой или недоплатой налогов.

В 1960 году на 3 года заключения был осужден архиепископ Казан­ский Иов (Кресович), который пытался противодействовать закрытию церквей в епархии. Он разъезжал по селам и призывал паству твердо стоять за свои храмы. Архиепископ Иов был обвинен в неуплате нало­гов и сокрытии доходов.

В беседе с архиепископом Брюссельским Василием (Кривошеиным), состоявшейся в июле 1960 года, митрополит Николай (Ярушевич) объяснял: "Согласно с установившимися порядками архиереи платят налоги со своего жалования. Кроме того, они получают на представительство (куда часто входит содержание машины, секретаря, поездки и так далее). Эти суммы налогом не облагаются и в инспек­цию не заявляются. А вот к архиепископу Иову придрались, что он эти суммы на представительство скрывал и налогов с них не платил. Но даже в таких случаях, когда кто-нибудь скрывает доходы и не пла­тит налогов, за это не сажают сразу в тюрьму, но предлагают уплатить недостающий налог, и только в случае отказа могут подвергнуть нака­занию. Архиепископ Иов предложил все уплатить, что с него требуют. Тем не менее его приговорили к 3 годам!" Потом, в 1971 году, в бесе­де с архиепископом Василием сам архиепископ Иов, в то время зани­мавший Уфимскую кафедру, сказал: "Да, все это сущая правда. И зна­ете, когда я попал в тюрьму, все меня бросили, все отреклись от ме­ня... Испугались. Один митрополит Николай (Ярушевич) не испугался. И до суда и после суда и осуждения поддерживал меня чем мог, писал мне. Он один!.. После трех лет лагеря... я три года не был у дел".

В 1962 году архиепископ Черниговский Андрей (Сухенко) был приговорен к 8 годам заключения по обвинению в экономических зло­употреблениях и "безнравственном поведении". Архиепископ Василий (Кривошеин) пишет: "Думаю, что это обвинение столь же необосно­ванно, как и в случае с архиепископом Иовом". Освобожден он был досрочно и после выхода на свободу некоторое время пребывал на по­кое в Псково-Печерском монастыре. Потом, в 1969 году, был назна­чен на Омскую и Тюменскую кафедру.Священники, лишенные возможности совершать богослужение из-за закрытия приходов, увольнялись за штат или па покой. Большинст­во среди них составляли лица пожилого возраста. Некоторые из свя­щенников среднего и младшего возраста уходили на светскую службу. Хотя и редко, но все-таки среди них оказывались и ренегаты, которые, в отличие от первых вероотступников конца 50-х годов, чьи действия получили огласку па всю страну, довольствовались обыкновенно вы­ступлениями в местной печати.

 

                                                                                                                                         * * *

На рубеже 50-х и 60-х годов, одновременно с резким ухудшением положения, в котором жила и исполняла свою миссию Русская Право­славная Церковь, более интенсивными становятся ее контакты с зару­бежным христианским миром.

Новый подход к экуменическому движению выразился уже в докла­де, с которым председатель Отдела внешних церковных сношений мит­рополит Николай выступил на торжественном акте в Московской ду­ховной академии 13 мая 1958 года: "...Православная Церковь, - сказал он, - никогда не отгораживалась от инославных христиан стеной нетер­пимости. Напротив, руководимая духом любви, она в 1902 году, в лице Вселенской Патриархии, обратилась ко всем поместным православным церквам с предложением облегчить путь к единению с западными ис­поведаниями... Правда, когда появилась возможность заняться экумени­ческим вопросом, наша Церковь совместно с другими церквами-участ­ницами Московского церковного совещания 1948 года, отказалась по­слать своих представителей на Амстердамскую ассамблею... Этот отказ имел весьма серьезные основания... Экуменическое движение оказалось чрезвычайно противоречивым. В его широкой и разнородной деятель­ности исканиям обетованной земли христианского единства с самого начала сопутствовали ярко выраженные социально-политические планы, которые в период Амстердамской ассамблеи явно преобладали над за­дачей догматического единства...  Благодаря участию одних православ­ных церквей и неучастию других, в экуменическом движении за по­следние десять лет произошли значительные изменения, свидетельству­ющие о его эволюции в сторону церковности. В этом смысле весьма показательны огромные сдвиги в сфере немецкого протестантского бо­гословия, открывающие мистические глубины Православия и преодоле­вающие традиционный рационализм... Вот почему Русская Православ­ная Церковь считает возможным пойти навстречу желанию Всемирного Совета Церквей и встретиться с его руководителями..."

В 1958 году в Утрехте состоя­лась первая официальная встреча представителей Русской Церкви с деятелями Всемирного Совета Церквей. В 1959 году наблюдате­ли от нашей Церкви участвовали в работе Всемирного Совета Цер­квей. Архиерейский Собор 1961 года одобрил вступление Русской Церкви в эту экуменическую ор­ганизацию. В обращении к участ­никам III Ассамблеи Всемирного Совета Церквей, состоявшейся в Дели уже в 1961 году, Патриарх Алексий I подчеркнул готовность Русской Церкви работать во всех органах Всемирного Совета Церк­вей, "помогая всестороннему раз­витию христианской деятельнос­ти, посильно служа человечеству утверждением на земле, братства, любви... справедливости... и ми­ра... между народами". С 1962 года при Всемирном Совете Церквей существует представительство нашей Церкви. Русская Церковь приня­ла участие и в IV Ассамблее Всемирного Совета Церквей, состоявшей­ся в Упсале в 1968 году.

Русская Церковь являлась одной из основательниц образовавшейся в 1959 году религиозной экуменической организации - Конференции Европейских Церквей.

Теплые отношения с Англиканской церковью, сложившиеся в кон­це мировой войны, когда русско- и англоязычные народы сражались против общего врага, получили в 60-е годы более интенсивный харак­тер. В 1958 и 1968 годах представители Русской Церкви присутствова­ли наблюдателями на Ламбетских конференциях епископов Англикан­ской Церкви. С 1959 года проводились собеседования между русскими богословами и богословами лютеранских и евангелических церквей Германии и Северной Европы. С начала 60-х годов устанавливаются контакты с реформатскими церквами Европы и Северной Америки.

В рамках Всемирного Совета Церквей представители Русской Цер­кви участвовали в 1964, 1967 и 1970 годах в консультациях с богосло­вами нехалкидонских Церквей.

Особенно важное значение Священноначалие Русской Православной Церкви придавало своим контактам с самой многочисленной христиан­ской Церковью - Католической. Русская Церковь направила своих на­блюдателей на II Ватиканский Собор, продолжавшийся с 1962 по 1965 год, в Ленинградской духовной академии состоялось первое собеседова­ние русских богословов с делегацией Римско-Католической Церкви.

16 декабря 1969 года Священный Синод издал "Определение", по которому старообрядцам и католикам дозволено было причащаться в православных церквах. Впоследствии "Определение" Синода было от­менено. Председатель Отдела внешних церковных сношений митропо­лит Никодим, разъясняя это решение Синода, сказал, что оно касается членов Старообрядческой Церкви, имеющей трехстепенную иерархию, а также членов Римско-Католической Церкви, когда они " в случае бо­лезни или по иной причине, обращаются к священнослужителям Рус­ской Православной Церкви с просьбой о духовном утешении и за со­вершением Святых Тайн. (Это может быть в тех случаях, когда после­дователи старообрядческого и католического исповеданий не имеют возможности обратиться к священнослужителям своих Церквей.)   В этих случаях духовенству Русской Православной Церкви надлежит проявить пастырскую заботу и преподать нуждающимся духовное уте­шение и Святые Таинства. Но практика эта не получила распростра­нения в Церкви.

Важнейшей стороной нашей внешней церковной деятельности в 1960-е годы оставались взаимоотношения с братскими Православными Церквами. В 1960 году Патриарх Алексий во второй раз совершил па­ломничество на Восток и нанес визит Патриарху Константинопольско­му Афинагору. В 60-е годы в Москву неоднократно приезжали пред­ставители автокефальных Православных Церквей. По инициативе Кон­стантинопольского Патриархата в 1961  году на острове Родосе было проведено Первое Всеправославное Совещание Поместных Церквей. Его задачей явилась подготовка Великого Все православного Собора. В 1963 году на Родосе проведено Второе, а в 1964 году, там же - Третье Всеправославное Совещание. Главной темой Совещания был богослов­ский диалог с Римско-Католической, Старообрядческой и Англикан­ской церквами.  Вопросы, связанные с  подготовкой  Всеправославного Собора, рассматривались  на Всеправославном Совещании, проведен­ном в 1968 году в Женеве.

 

                                                                                                                           * * *

Между тем, в положении Русской Церкви внутри страны в середи­не 60-х годов произошли благоприятные перемены. Начало им было положено отставкой Н.С.Хрущева, состоявшейся 14 октября 1964 года в Праздник Покрова Божией Матери. Пришедшее к управлению стра­ной более трезвое руководство, осознавая утопичность многих проек­тов Хрущева, встало на почву реальности и в своей политике по отно­шению к верующим, которые по-прежнему составляли значительную часть населения страны.

Массовое закрытие религиозных общин, в том числе и православ­ных церквей, было прекращено. Но церкви, закрытые в годы хрущев­ских гонений, за все 20 "застойных" лет не были возвращены верую­щим. В связи с массовым оттоком сельского населения в город, неко­торые сельские приходы теряли прихожан и закрывались; в то же вре­мя возможности для открытия новых приходов в городах, население которых стремительно росло, оставались крайне затруднительными. За вторую половину 60-х годов число православных приходов убавилось с 7523 в 1966 году до 7274 в 1971 году.

В конце 60-х годов прекратилась практика частых переводов архи­ереев из одной епархии в другую, обусловленная ненормальными ус­ловиями, в которые поставлена была Церковь на рубеже 50-60-х го­дов. Архиереи получили более широкие возможности для объездов своих епархий для контроля за пастырской деятельностью священни­ков, однако не в тех пределах, которые были доступны им в послево­енные годы.

В изменившейся обстановке в кругах епископов и духовенства, озабоченного состоянием церковных дел, пробудилась надежда на вос­становление того положения, в котором Церковь находилась в 50-е годы. К тому времени уже проявили себя нездоровые последствия ре­формы приходского управления, на которую Церковь вынуждена бы­ла пойти на Архиерейском Соборе 1961 года. Устранение настоятелей и клириков от административно-хозяйственных дел ставило их в лож­ное положение, затрудняло и в духовном окормлении паствы; порож­дало конфликтные ситуации; власть старост, не всегда имевших твер­дые христианские убеждения, приобрела неподобающие, непомерные масштабы.

Летом 1965 года архиепископ Калужский Ермоген (Голубев) со­ставил проект петиции на имя Святейшего Патриарха с предложени­ем внести поправки в ту редакцию "Положения о Русской Право­славной Церкви", которая была принята Архиерейским Собором. В этом проекте предлагалось ввести настоятелей приходов в состав Приходского собрания ("двадцатки") и Приходского совета в качест­ве председателя.

Документ, составленный архиепископом Ермогеном, подписали также архиепископы Пермский - Леонид (Поляков), Иркутский - Beниамин (Новицкий), Новосибирский - Павел (Голышев), Казанский -Михаил (Воскресенский); епископы Рижский - Никон (Фомичев), Тамбовский - Михаил (Чуб) и Корсунь-Шевченковский - Григорий. Но путь к внесению новых изменений в "Положение о Русской Пра­вославной Церкви" был закрыт. Петиция не возымела успеха.

В 1967 году архиепископ Ермоген, находившийся на покое в Жировицком Успенском монастыре, уже единолично обращается к Па­триарху с письмом, в котором подвергает резкой критике строй высшего церковного управления, установленный  Поместным Собо­ром 1945 года, предлагая вернуться к той схеме высшего управле­ния, которая была разработана на Соборе 1917 - 1918 годов. Он пи­сал:  "В "Положении"  собственно ничего не говорится о порядке формирования  Синода, а только указывается, что он  состоит из шести членов, из которых три митрополита - Киевский, Московский и Крутицкий - являются постоянными членами Синода, а три - вре­менными, вызываемыми по очереди на полгода. Такой порядок имел бы еще ... смысл, если бы постоянные члены - митрополиты, зани­мали свои кафедры в силу канонического избрания на эти кафедры, но  поскольку эти митрополиты  назначаются и  перемещаются в обычном для прочих архиереев порядке, то соединение постоянного членства в Синоде с занятием данных кафедр теряет канонический смысл". В избрании Патриарха архиепископ Ермоген тоже предлага­ет вернуться  к регламенту, установленному Поместным Собором 1917 - 1918 годов. "Приходится поражаться, - пишет он, - с какой глубокой серьезностью был разработан на Соборе 1917 - 1918 годов порядок избрания Патриарха с целью обеспечить продуманность из­брания и наилучшим образом гарантировать свободу волеизъявления Собора в этом первостепенной важности вопросе". В письме архи­епископа Ермогена оспаривается и  правомерность избрания Сино­дом епископов на кафедры, в общем вполне традиционного для Рус­ской Церкви, и предлагается возвращение к тому порядку замеще­ния архиерейских кафедр, который был разработан Поместным Со­бором 1917-18 годов, но на практике продержался лишь несколько послесоборных лет: "У нас избираются кандидаты во епископы Си­нодом и, безусловно, не без согласования с Советом по делам рели­гий, а с епископатом, не входящим в Синод, никакого согласования об этом не производится".

Предложения архиепископа Ермогена, продиктованные искренней тревогой за состояние церковных дел, были, конечно, нереалистичны.

В ноябре 1965 года священники Николай Эшлиман из Москвы и Глеб Якунин из Дмитрова направили два открытых письма на имя Председателя Президиума Верховного Совета СССР Н.В.Подгорного и Патриарха Московского и всея Руси Алексия. В письме Патриарху речь шла о заслугах Русской Церкви перед русской государственностью и культурой, о нарушении гражданскими властями законодательства о религиозных культах, о насильственном закрытии храмов в 1959 -1964 годах. Второе письмо переполнено развязными обвинениями Па­триархии, епископата и духовенства в попустительстве закрытию хра­мов; священники Н.Эшлиман и Г.Якунин потребовали немедленно со­звать Поместный Собор и отменить постановление Архиерейского Со­бора 1961 года о реформе приходского управления.

Письма были переведены на иностранные языки, получили миро­вую огласку, дали толчок для развязывания широкой кампании в зару­бежных средствах массовой информации против нашего государства и против иерархии Русской Православной Церкви. Эти письма, в кото­рых правда была перемешана с демагогией, угрожали внести раздор в среду духовенства.

24 декабря 1965 года Патриарх Алексий 1 подписал резолюцию: "Священники Московской епархии Н.Эшлиман и Г.Якунин обратились к нам с так называемым "Открытым письмом", в котором предприня­ли попытку осуждения деяний Архиерейского Собора 1961 года, а также действий и распоряжений церковной власти. Не дождавшись какого-либо ответа на письмо, они самовольно разослали его копию всем епархиальным архиереям, пытаясь нарушить церковный мир и произвести соблазн в Церкви. Тем самым составители письма не вы­полнили данное ими перед рукоположением обещание (присягу) "проходить служение согласно с правилами церковными и указаниями начальства". Получившие копию письма архиереи присылают в Патри­архию свои отзывы, в которых выражают несогласие с содержанием письма и возмущаются действиями двух священников, посягающих на церковный мир. Ввиду изложенного, поручить Преосвященному мит­рополиту Крутицкому Пимену указать составителям на незаконность и порочность их действий..., направленных на соблазн Церкви, и на со­ответствующем докладе Преосвященного иметь о священниках Н.Эшлимане и Г.Якунине особое суждение. Резолюцию сообщить циркулярно всем Преосвященным".

В мае митрополит Пимен беседовал в авторами открытых писем, надеясь на их раскаяние. Но они по-прежнему стояли на своем. 13 мая 1966 года митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен запре­тил их в священнослужении.

В 1968 году Русская Православная Церковь праздновала 50-летний юбилей восстановления Патриаршества. На торжества в Москву при­были делегации от Константинопольской, Александрийской, Анти­охийской,  Иерусалимской, Грузинской, Сербской,  Румынской,  Бол-гарской, Кипрской, Элладской Церкви, а также от Православных Церквей в Польше и Чехословакии, делегация Финляндской автоном­ной Церкви. Среди высоких гостей были Патриарх Иерусалимский Венедикт I, Католикос-Патриарх всея Грузии Ефрем II, Сербский Па­триарх Герман, Румынский Патриарх Юстиниан, Болгарский Патри­арх Кирилл, митрополит Варшавский Стефан, митрополит Пражский Дорофей. Широко представлены были на торжествах инославные церкви.

Торжества открылись в храме Воскресения Христова в Сокольниках 26 мая благодарственным молебном перед Иверской иконой Божией Матери. С приветственной речью к собравшимся обратился Патриарх Алексий I. Юбилейное собрание состоялось 28 мая в Покровском хра­ме Московской духовной академии в Троице-Сергиевой Лавре.

С докладом на собрании выступил митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим. В докладе был дан краткий очерк истории Русской Церкви, более подробно митрополит Никодим остановился на новейшем периоде церковной истории, начало которому было положе­но Поместным Собором 1917 - 18 годов. О нем докладчик сказал, что, "несмотря на все человеческие погрешности, ошибки и заблуждения, обусловленные духовной связью ряда его участников со старым миром, или, лучше сказать, вопреки этим погрешностям, ошибкам и заблуж­дениям, он стал великим историческим событием церковной жизни, без которого была бы немыслима вся последующая канонически-пре­емственная жизнь нашей Церкви".

С краткой речью на торжественном заседании выступил Патриарх Алексий. Юбилейные торжества завершились Божественной литургией в Богоявленском Патриаршем Соборе, которую возглавил Патриарх Сербский Герман.

В конце 60-х годов церковная жизнь стабилизировалась в сравне­нии с бурным началом десятилетия. Но начал сказываться острый не­достаток в кадрах духовенства. Старшее поколение священников, пе­реживших предвоенное и военное лихолетье, уходило в иной мир. За­крытие духовных школ, сокращение числа воспитанников в оставших­ся школах не позволяло восполнять естественную убыль духовенства выпускниками семинарий. Приходилось рукополагать благочестивых мирян, не получивших школьного церковного образования, часто с не­достаточным общим образованием. На Украине, в особенности Запад­ной, в ограде Церкви осталось несравненно больше чад, чем в России; большая часть детей в Галиции, Закарпатье, на Волыни - воспитыва­лись в религиозных семьях. Поэтому среди рукополагаемых не только для церквей своего края, но и для служения в российских епархиях преобладать стали выходцы из западных епархий.

К концу 60-х годов, когда уходило из жизни поколение лю­дей, чья юность пришлась на до­революционные годы; заметно уменьшилась в сравнении с по­слевоенным десятилетием и по­сещаемость храмов прихожана­ми. Снизилось число крещений. В России среди молящихся в церквах решительно преобладали теперь уже пожилые женщины. Состарились тс, кто вернулся в Церковь в военные и послевоен­ные годы, а приток молодых лю­дей в Церковь почти иссяк; об­ращения были немногочислен­ными, в основном в среде сто­личной интеллигенции.

Но духовное горение верных чад Церкви не угасало. Вот как описывает свои впечатления от посещения православных храмов в нашей стране русская гостья из-за рубежа. "Будничная служба у Ни­колы в Хамовниках. Без хора пели женщины по-крестьянски, но так естественно, как дыхание. Эти простые и скромные люди не были ни экстатичны, ни трагичны, но скоро погружаешься в поток их на­пряженной беседы с Богом, и в голову приходит мысль: "Так молят­ся только тогда, когда в доме умирающий". И вот ее же впечатление от посещения Никольского собора в Ленинграде: "Переводчицы ре­тировались в комнату при галерее. Когда подходил момент пения Символа веры, я не вытерпела и позвала переводчиц посмотреть. Оказалось, что ни одна из них никогда не была в церкви. Они были изумлены. "Чаю воскресения мертвых,..", - как гром неслось к сво­дам Церкви, а они, забыв положенный им этикет снисходительной терпимости к отсталым старушкам, свесившись, смотрели вниз на небывалую красоту и повторяли: "Наизусть поют!.." Около церкви продавали ветки березы в Троицын день. По дороге мне встретилась сгорбленная старушка. Увидя у меня ветки, она взмолилась: "Дай мне, голубка, веточку, Христа ради! Стояла в очереди вчера, да не достала". Я с радостью поделилась. Тогда она, стоя тут же на тротуа­ре, стала широко креститься и кланяться, молясь за моих покойных родителей, за меня и всех моих родных. Это была Россия, меня мо­литвенно провожающая".В 60-е годы из жизни ушли выдающиеся иерархи: митрополиты Гу­рий (Егоров; +1965), Иоанн (Соколов; tl968), Мануил (Леменовский; +1968), Нестор (Анисимов; 1962), архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий; +1961), епископ Афанасий (Сахаров; +1962). В это же де­сятилетие были хиротонисаны во епископы: Никодим (Ротов) - в 1960 году, Кассиан (Ярославский), Алексий (Ридигер; ныне Патриарх Московский и всея Руси), Николай (Кутепов) - в 1961 году, Серафим (Никитин) - в 1962 году, Антоний (Мельников) - в 1964 году, Влади­мир (Сабодан) и Ювеналий (Поярков) - в 1966 году.

10 апреля 1970 года Патриарх Алексий I вместе с членами Синода подписал томос, которым дарована была автокефалия Православной Церкви в Америке, называвшейся до тех пор Греко-Православной ка­толической Церковью в Америке, или по-другому - "митрополичьим округом", выросшим из миссионерской Алеутской и Аляскинской епархии. Соглашение о нормализации отношений с Американской Церковью было подписано 31 марта митрополитом Никодимом и ми­трополитом всей Америки и Канады Иринеем.

Московская Патриархия тогда же нормализовала отношения с Японской Церковью, которая в послевоенные годы оказалась незакон­ным образом в юрисдикции Американского "митрополичьего округа", даровавшего ей автокефалию. С иерархий Американской и Японской Церквей сняты были запрещения, тяготевшие над ними.

На заседании 10 апреля 1970 года Священный Синод причислил к лику святых просветителя Японии  - равноапостольного Николая (Касаткина).

Устроение канонически правильных отношений Московского Пат­риархата с Американской и Японской Церквами явилось последним первосвятительским деянием Патриарха Алексия. Жизнь великого старца, перешагнувшего за 90-летний рубеж, угасала. После праздника Сретения, 15 февраля, Святейший Патриарх перенес инфаркт. По­следние дни своей земной жизни on провел - в загородной резиденции в селе Лукине. 17 апреля, зная о приближении смерти, Патриарх про­должал работать: последнего посетителя он принимает за 19 минут до кончины. В 21 час 49 минут сердце Святейшего Патриарха останови­лось. Возле одра Святейшего находились дежурный врач и его личный секретарь Останов.

Погребение Предстоятеля Русской Церкви состоялось 21 апреля, во вторник, после литургии Преждеосвященных Даров. Останки блаженнопочившего Первосвятителя нашли упокоение в храме Всех Святых земли Русской под Успенским Собором Троице-Сергиевой Лавры, воз­ле могилы глубоко чтимого Святейшим Патриархом великого миссио­нера митрополита Макария  (Невского).  В отпевании  и погребении почившего Предстоятеля Русской Церкви участвовали Католикос-Пат­риарх Грузии Ефрем II, Патриарх Болгарский Кирилл, митрополит Варшавский Василий, митрополит Пражский Дорофей, сонм архипас­тырей и пастырей. На погребение Патриарха Алексия прибыли Пат­риарх-Католикос армян Вазген I, кардинал Иоанн Виллебрандс и дру­гие видные деятели инославных церквей.

 

                                                                                                                                        * * *

Патриарх Алексий I (в миру Сергей Владимирович Симанский) родился 27 октября 1877 года в Москве в благочестивой и просвещенной старинной дворянской семье. Отец Первосвятителя Владимир Андреевич служил сино­дальным чиновником, впоследствии удостоился высокого придворного чина камергера. Родной теткой Патриарха была игумения Леонида (Озерова), на­стоятельница Новодевичьего монастыря.

В  1888 году, получив хорошее домашнее образование, Сергей Симанский поступил в гимназический класс Лазаревского института восточных языков, а оттуда перешел в  привилегированный  Николаевский лицей.   Уже в лицее мальчика отличала особая любовь к храму. Святитель вспоминает о своем от­рочестве: "Как отрадно было после молитвы приложиться к любимой иконе и получить благословение батюшки! Сколько благодатных, теплых  воспомина­ний оставалось в душе от таких знаменательных событий, неразрывно связан­ных с храмом, как говение на первой и на 2-ой неделе Великого Поста или на Пасхальной Седмице". Огромное влияние на формирование души отрока оказал лицейский  законоучитель протоиерей  Иоанн Соловьев.  Уже в лицей­ские годы юноша хотел посвятить жизнь служению Церкви, но по настоянию родителей, окончив лицей с серебряной  медалью,  в  1896  году  поступил на юридический факультет Московского университета, который окончил со сте­пенью кандидата права.  Военную службу проходил (вольноопределяющимся) в гренадерском Самогитском полку.

На Покров в 1900 году Сергей Владимирович поступил в Московскую ду­ховную академию. В академии будущий Патриарх слушал лекции выдающих­ся ученых В.Ключевского, Н.Аптерева, А.Голубцова. Неизгладимое впечатле­ние на духовное развитие аскетически настроенного юноши оказал ректор академии епископ Арсений (Стадницкий), впоследствии митрополит, выдаю­щийся церковный деятель, в 1917 году один из трех кандидатов на Патриар­ший Престол. Это был человек редкого ума, бесстрашия, воли, талантливый церковный историк и публицист, проповедник с несравненным даром слова. Требовательный, но справедливый ректор оценил способности и благочести­вую настроенность студента из дворян и полюбил его.

9  февраля 1902 года Сергей Владимирович принял постриг от руки рек­тора с наречением имени святителя Московского Алексия. Вскоре он был ру­коположен в иеродиаконы, а 21 декабря  1903 года - в иеромонахи. В 1904 году иеромонах Алексий закончил духовную академию, получив степень кан­дидата богословия  за курсовое сочинение  "Господствующие  в современном нравственно-правовом сознании понятия перед судом митрополита Филарета (Дроздова)".

Началось обычное для ученого богослова-монаха административно-педаго­гическое служение Церкви. Иеромонах Алексий был назначен инспектором Псковской духовной семинарии, и в Пскове служба его проходила под архи­пастырским окормлением епископа Арсения, занимавшего тогда уже Псков­скую кафедру.

16 сентября 1906 года иеромонах Алексий был назначен ректором Туль­ской семинарии с возведением в сан архимандрита. Вручая жезл новому ар­химандриту, епископ Арсений сказал: "Возлюбленный брат, помни, что не из­бежишь неправды и клеветы человеческой. Будешь исполнять свой долг и по­ступать по закону - заслужишь нарекания в формализме, придирчивости. Бу­дешь относиться к людям только с любовью, снисходительно - не избежишь обвинения в том, что не держишь как следует бразды правления. Где же най­ти утешение? - спросишь ты, испытав на опыте тяготы начальствования. Оно только в молитве и в сознании исполненного долга". Прибыв в Тулу на По­кров Божией Матери, архимандрит Алексий прямо с вокзала направился в семинарскую церковь и совершил литургию. Перед молебном по случаю нача­ла учебного года, он обратился к воспитанникам со словами назидания: "Не забывайте молитвы, которая есть дыхание благодатной жизни. К Небесному Учителю возводите взор ума вашего. К Нему простирайте воздыхание сердца, когда приступаете к учению, когда вас постигают скорби,,." Ректор семина­рии преподавал Новый Завет. В Туле зрел проповеднический, административ­ный и педагогический талант будущего Предстоятеля Русской Церкви.

При прощании с ректором в 1911 году один из его учеников сказал: "Вы поступили... именно в то время, когда в духовной школе особенно чувствова­лась нужда в хороших начальниках, наставниках и руководителях... В Вас мы сразу же нашли приветливого, отзывчивого ко всем нашим юношеским за­просам начальника и доброго воспитателя - человека... Ревностно относясь к поддержанию и укреплению в нас необходимого религиозного чувства и на­правления, Вы создали особенно торжественное и величественное богослуже­ние... Вы так бережно обращались с душой каждого, боясь излишней суровос­тью запугать ее, оттолкнуть от себя". Из Тулы архимандрит Алексий был пе­реведен в Новгород ректором семинарии и настоятелем древнего монастыря преподобного Антония Римлянина. Ректорские труды под руководством его учителя, теперь уже Новгородского архиепископа Арсения, продолжались ме­нее двух лет.

28 апреля в Софийском соборе состоялась хиротония архимандрита Алек­сия во епископа Тихвинского, викария Новгородской епархии. Хиротонию возглавил высокий, гость России - Патриарх Антиохийский Григорий IV. В слове при наречении ставленник сказал: " Служение епископа есть путь стра­даний и Креста, потому что оно есть последование за Пастыреначальником -Христом, потому что оно есть продолжение того дела спасения людей, на ко­торое послал Спаситель своих учеников и апостолов, кровью и смертью запечатлевших свое посланничество... И я восхожу на епископскую кафедру, кото­рую святой Григорий Богослов... назвал "завидною и опасною высотою", испо­ведуя свое недостоинство, свою немощь, свою духовную нищету... Я благода­рю Бога за то, что дает нам редкое, исключительное счастье иметь во главе моих рукоположителей великого представителя древнейшей святой Анти­охийской Церкви Блаженнейшего Патриарха Григория... Твоих усердных мо­литв, святой Владыко Церкви Новгородской, архипастырь и благодетель мой, я с особым дерзновением прошу и молю. Под твое мудрое и надежное руко­водство всеблагий Промысл поставил меня еще тогда, когда из мира я всей душой устремился па путь святого иночества... и с тех пор вся моя иноческая жизнь связана с тобою... Научи меня твоей любви к пастве, твоей неоскудевающей архипастырской ревности, твоей твердости и мудрости, твоему неот­ступному стоянию за правду..."

Когда началась первая мировая война, епископ Алексий воодушевлял свою паству на самопожертвование ради Отчизны. В речи перед войсками, уходив­шими на фронт, епископ сказал: "Настал час воли Божией, наступила грозная година испытаний для нашего дорогого Отечества. Грозный и лукавый враг дерзновенно поднял меч свой на нас и угрожает нашему священному достоя­нию... быть может, Промысл Божий готовит нам великий жребий подавить ту вековую неправду и то беззаконие, которые тяготели над государствами Европы..." Будущий Предстоятель Русской Церкви устраивает лазареты, слу­жит в них молебны и панихиды по усопшим. В ту пору архиепископ Арсений подолгу бывал в Петербурге, участвуя в деятельности Священного Синода и Государственного Совета, и викарный епископ управлял епархией.

Получив в феврале весть об отречении Императора Николая II, епископ Алексий обращается к пастве е воззванием: "Твердо веруя, что за крестом внешних испытаний и внутренних нестроений дорогой Родины нашей насту­пит светлое воскресение и обновление Великой России, православное духовен­ство города Новгорода призывает всех объединиться в общей горячей молитве к милосердному Господу, да благословит Он в эти тяжелые минуты созида­тельную работу нового строя". В тяжкие годы гражданской войны епископ оставался в своей епархии, большую часть времени самостоятельно управлял ею. В Новгороде на его долю выпали суровые испытания.

В феврале 1921 года Патриарх Тихон назначил епископа Алексия первым викарием Петроградской епархии с титулом епископа Ямбургского. А вскоре после этого разразился обновленческий раскол. 29 мая 1922 года, после арес­та митрополита Вениамина, епископ Алексий вступил в управление Петро­градской епархией. Желая разрядить ситуацию, управляющий епархией снял отлучение с взбунтовавшихся клириков: протоиереев А.Введенского, А. Бояр­ского и священника Е.Белкова. Обновленческое Высшее Церковное Управле­ние через протоиерея В.Красницкого, заместителя Председателя Высшего Церковного Управления, в ультимативной форме потребовало от епископа Алексия подчиниться ему: "Предлагаю вам, - писал самозванец, - немедленно вступить в обязанности Председателя  Епархиального управления, без чего неможет быть осуществлено Вами управление Ленинградской епархией. Ленин­градское Епархиальное управление должно действовать строго по указанию Высшего Церковного Управления". Епископ Алексий отказался подчиниться самочинному раскольническому центру, и был им "уволен на покой". По про­искам живоцерковников он в октябре 1922 года подвергся административной высылке в Казахстан в город Каракалинск.

Весной 1926 года на Благовещенье епископ Алексий вернулся в Ленин­град. Заместитель Местоблюстителя митрополит Сергий назначил его управля­ющим Новгородской епархией с титулом архиепископа Тихвинского, позже Хутынского. Митрополит Новгородский Арсений (Стадницкий) находился тогда в Ташкенте. Обновленческая скверна не захватила Новгородской епар­хии; в Новгороде им принадлежал лишь один храм - Знаменский собор.

Митрополит Сергий включил архиепископа Алексия в учрежденный им в 1927 году Временный Патриарший Синод. Вместе с Заместителем Местоблю­стителя архиепископ Алексий участвовал в составлении знаменитой "Деклара­ции" от 29 июля 1927 года.

18 мая 1932 года архиепископ Алексий вместе с двумя другими членами Синода был возведен в сан митрополита с титулом Старорусского.  В конце 1932  года в связи с тем, что после кончины митрополита Ташкентского Ни-кандра  (Феноменова),  проживавший  более  10 лет в Ташкенте митрополит Арсений  был назначен  на Ташкентскую кафедру,  митрополит Алексий  стал титуловаться по имени епархии, которой он управлял уже в течение 6 лет, а в 1933  году после ухода на покой митрополита Ленинградского Серафима (Чи­чагова), владыка Алексий был переведен на Ленинградскую кафедру. 28 октя­бря 1933 года он совершил богослужение в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры.

Ленинград был главным оплотом обновленчества; в этом городе прочную опору имели и иосифляне, не поминавшие за богослужением имени митропо­лита Сергия. Новому митрополиту пришлось много потрудиться над охране­нием канонического строя церковной жизни в своей особенно сложной епар­хии. Все время, свободное от административных попечений, митрополит Алексий посвящал богослужениям в городских церквах. По воспоминаниям современников, он часто служил в маленьких окраинных церквах по священ­ническому чину. Обновленческий лжемитрополит Николай Платонов, впос­ледствии ренегат и пропагандист атеизма, часто выступал с наглыми личными нападками на православного митрополита; но его старания вызвать владыку на спор оставались тщетными. Святитель ни разу не ответил на его бранные выпады. Своим необычайно высоким авторитетом у паствы митрополит Алек­сий обязан был в значительной мере совершенному отсутствию желания ис­кать популярность, льстить народу, заискивать перед ним.

Вскоре после начала Великой Отечественной войны митрополит Алексий был вызван в Патриархию в Москву. 10 августа 1941 года он произнес в Мос­кве слово, проникнутое традиционным для русского духовенства глубоким и подлинным патриотическим чувством:  Русский человек бесконечно привязан к своему Отечеству, которое для него дороже всех стран мира. Ему свойст­венна тоска по Родине, о которой у него постоянная дума, постоянная мечта. Когда Родина в опасности, тогда особенно разгорается в сердце русского чело­века эта любовь. Он готов отдать все свои силы на защиту ее; он рвется в бой за ее честь, неприкосновенность и целость проявляет беззаветную храбрость, полное презрение к смерти, Не только как на долг, на священный долг, смот­рит он на дело ее защиты, по это есть непреодолимое веление сердца, порыв любви, которую он не в силах остановить, которую он должен до конца ис­пытать... Мы веруем, что и теперь Великий Предстатель за землю Русскую преподобный Сергий простирает свою мощь и свое благословение русским воинам. И эта вера дает нам всем неиссякаемые силы для упорной и неустан­ной борьбы. И какие бы ужасы не постигли нас в этой борьбе, мы будем не­поколебимы в нашей вере в конечную победу правды над злом, в окончатель­ную победу над врагом".

Вскоре после этого митрополит Алексий вернулся в свой кафедральный го­род. Девятьсот блокадных дней провел он со своей паствой, вместе с наро­дом, в осажденном, вымирающем и замерзающем городе. Непрерывные бом­бежки и артобстрелы, трупы умерших от голода непогребенных жителей на каждом шагу... но городские церкви были переполнены молящимися людьми. Митрополит Алексий был все время в храме, одно время он даже жил на ко­локольне Никольского собора. Служил литургию, молебны, а в будние дни -часто без диакона, сам причащал и читал поминания. Всякий мог тогда прий­ти к нему со своим горем, и он принимал пасомых и утешал их беседами. В своих проповедях и посланиях к пастве митрополит внушал им надежду на избавление и победу.

В пасхальном послании 1943 года святитель написал: "Во всех нас загово­рил русский, сын одного Отечества, и встали не за себя, не за личные блага, а за Мать-Родину, которой грозит разорение и гибель... А над всем сим - непо­колебимая вера, присущая русскому православному человеку, вера в бесконеч­ную милость Божию, сильную превозмочь гордость насилия и даровать победу народу, явившему столь великую крепость духа в годину тяжкой опасности".

4 сентября 1943 года митрополит Алексий участвовал в беседе трех вид­нейших иерархов Русской Церкви с Председателем Совмина СССР; а 12 сен­тября 1943 года состоялось избрание Патриарха. После кончины Патриарха Сергия, митрополит Алексий по завещанию Первосвятителя и с согласия Святейшего Синода взял на себя обязанности Местоблюстителя Патриаршего Престола.

2 февраля 1945 года Поместный Собор избрал митрополита Московского Алексия Патриархом Московским и всея Руси. Первосвятительское служение великого старца продолжалось 25 лет. Господь даровал ему редкое долголетие.

Перед отпеванием блаженнопочившего Патриарха, митрополит Крутиц­кий и Коломенский Пимен произнес надгробное слово. Он сказал: "...Шест­вие Святейшего Патриарха Алексия в потусторонний мир начинается с тех мест на земле, которые он очень любил и о которых проявлял любвеобильную заботу. Это обитель преподобного Сергия Радонежского, в которой прошла юность Святейшего Патриарха, его годы учения в духовной академии, время монашества и монашеского искуса, а затем и настоятельство, так как во вре­мя Патриаршества Святейший Патриарх Алексий являлся одновременно и священноархимандритом Троице-Сергиевой Лавры.,. Имя Святейшего Патри­арха известно как имя усердного делателя непрестанной молитвы... Он с благоговением и слезами на глазах стоял перед ракой преподобного Сергия, воз­нося горячие молитвы о Русской Православной Церкви и ее чадах..."

Русская Православная Церковь в послевоенные годы

Русская Православная Церковь 1958-1970

Русская Православная Церковь 1970-1980