Глава 21.

1. Рождение Исаака.

1. И призрел Господь на Сарру, как сказал; и сделал Господь Сарре, как говорил.

1. "И призрел Господь на Сарру... и сделал... как говорил.." Очевидно, бытописатель отмечает здесь исполнение божественного обещания посетить Сарру, данного ровно год тому назад (18:14); следовательно, под посещением Бога он разумеет самое рождение Исаака; аналогии тому имеются и в др. местах Библии (1 Цар. 2:21;). Точно также и глагол “сотвори” яснее указывает на необычайный и чудесный характер рождения Исаака из омертвевшей утробы девяностолетней Сарры.

2. Сарра зачала и родила Аврааму сына в старости его во время, о котором говорил ему Бог;

"во время, о котором говорил ему Бог..." Замечание библейского повествователя, восстанавливающее связь событий (17:21 и 18:10).

4. Обрезание Исаака.

3. и нарек Авраам имя сыну своему, родившемуся у него, которого родила ему Сарра, Исаак; 4. и обрезал Авраам Исаака, сына своего, в восьмой день, как заповедал ему Бог.

"И нарек Авраам имя сыну своему... Исаак; и обрезал Авраам Исаака... в восьмой день..." В обоих этих действиях Авраам явил свое полное послушание Богу и готовность исполнить Его святую волю (17:19 и 17:12). Основываясь на этом, можно также думать, что с этого времени установилась практика нарекать новорожденному младенцу мужского пола имя в восьмой день — в день его обрезания, служившего символом его включения в общество избранного народа (Лк. 1:59; 2:21; Деян. 7:8).

5. Авраам был ста лет, когда родился у него Исаак, сын его.

"Авраам был ста лет..." Ввиду чрезвычайной важности этого события, бытописатель указывает на его дату.

6. И сказала Сарра: смех сделал мне Бог; кто ни устышит обо мне, рассмеется.

"смех сделал мне Бог; кто ни услышит обо мне, рассмеется..." Здесь опять славянская Библия дает более удачный перевод: “смех мне сотвори Господь: иже бо еще услышит, обрадуется со мною...” Этот перевод был бы еще лучше и точнее, если бы олово “смех” заменить более подходящим сюда его синонимом — “радость.” В таком виде восклицание Сарры становится вполне естественным и понятым и весьма приближается к подобным же восклицаниям праведной Елизаветы и Пресвятой Девы Марии (Лк. 1:25, 41-42 и 58).

7. И сказала: кто сказал бы Аврааму: Сарра будет кормить детей грудью? ибо в старости его я родила сына.

"кто сказал бы Аврааму: Сарра будет кормить детей грудью?..." Вот причина той высокой радости, которую не в силах сдержать Сарра и которая изливается у нее в целом ряде восторженных восклицаний.

8. Дитя выросло и отнято от груди; и Авраам сделал большой пир в тот день, когда Исаак (сын его) отнят был от груди.

"Дитя выросло и отнято от груди, и Авраам сделал большой пир в тот день...” Кормление младенцев грудью на древнем Востоке продолжалось очень долго, доходя, по свидетельству блаженного Иеронима, до пяти лет и обычно продолжаясь не менее трех, как это можно видеть из различных мест Священного Писания (1 Цар. 1:22; 2 Мак. 7:27). Иудейские раввины и Коран доселе предписывают не кончать его раньше двух лет. Завершение этого периода праздновалось торжественным семейным пиром, в котором уже мог принимать некоторое участие и сам виновник его.

9. Изгнание Агари.

9. И увидела Сарра, что сын Агари Египтянки, которого она родила Аврааму, насмехается (над ее сыном, Исааком),

"И увидела Сарра, что сын Агари... насмехается..." LXX, Вульгата и наша славянская Библия имеют и тут небольшое разночтение: “видевши же Сарра сына Агари... играюща со Исааком, сыном своим.” Причиной этой разности служит неодинаковый перевод главного слова всей этой фразы, именно еврейского глагола mezachek, который, происходя от того же самого корня, как и имя “Исаак,” допускает различные переводы: смеяться, радоваться, играть, веселиться. Что этот смех не всегда бывал невинным, но иногда заключал в себе и оттенок иронии или насмешки, это видно из примера зятей Лотовых (19:14).

Из множества древних и новых объяснений того, как следует понимать такое довольно неопределенное обозначение поведения Измаила относительно Исаака, отметим два: одно — принадлежащее Апостолу Павлу и указывающее, что старший брат гнал или преследовал младшего (Гал. 4:29), другое — основанное на анализе коренного значения слова “смеялся” (мецахек — Ицхак, Исаак), которое видит здесь своеобразную игру слов, имеющую тот смысл, что Измаил разыгрывал из себя Исаака, т.е. вел себя не как сын рабыни, а как сын госпожи и будущий полноправный хозяин, подчинив себе Исаака и оказывая дурное влияние на развитие и воспитание его характера.

10. и сказала Аврааму: выгони эту рабыню и сына ее, ибо не наследует сын рабыни сей с сыном моим Исааком.

"ибо не наследует сын рабыни сей с сыном моим Исааком..." Презрительно-горделивое поведение Агари с Измаилом в отношении к Сарре с Исааком, быть может, особенно сильно выразилось в какой-либо выходке на вышеуказанном семейном пире (8 ст.) и побудило Сарру принять против этого более решительные меры. Руководимая в своем решении особым божественным внушением (см. далее ст. 12-й), она властно требует от Авраама, чтобы тот удалил эту рабыню и ее сына, мотивируя свое требование тем доводом, что напрасно Агарь и Измаил лелеют мечты о первородстве и наследстве — ничего подобного они не имеют и не получат, так как все это принадлежит их единственно законному наследнику, сыну обетования — Исааку.

11. И показалось это Аврааму весьма неприятным ради сына его (Измаила). 12. Но Бог сказал Аврааму: не огорчайся ради отрока и рабыни твоей; во всем, что скажет тебе Сарра, слушайся голоса ее, ибо в Исааке наречется тебе семя;

"Но Бог сказал Аврааму... во всем, что скажет тебе Сарра, слушайся голоса ее, ибо в Исааке наречется тебе семя." Вероятно, Авраам, услыхав от Сарры такую решительную просьбу, не только огорчился, как говорит библейский текст, но и задумался, исполнять ли ее, ввиду ранее преподанного божественного благословения Измаилу (17:20). Посему Бог и удостоверяет теперь законную справедливость Сарриной просьбы.

"ибо в Исааке наречется тебе семя." "Не плотские дети суть дети Божьи, но дети обетования признаются за семя” (Рим. 9:8), как поясняет эту мысль Апостол Павел. Отсюда ясно, что как первенствующим потомством по плоти, так и единственным по духу, будет то, которое произойдет от богодарованного сына — Исаака. Во всей этой истории Апостол Павел усматривает прообраз двух Заветов — Ветхого, который он уподобляет Агари, и Нового, который он уподобляет Исааку (Гал. 4:25-28). Как некогда Агарь с Измаилом хотя и предварили Исаака по плотскому рождению, но должны были уступить ему свои права, так и Ветхий Завет с приходом Нового, как тень пред солнцем, должен был уступить ему свое место.

13. и от сына рабыни Я произведу (великий) народ, потому что он семя твое.

"и от сына рабыни Я произведу (великий) народ..." Утешая Авраама в этой, все же нелегкой для него, разлуке, Бог удостоверяет его, что этим новым повелением Он отнюдь не отменяет Своего ранейшего обетования относительно Измаила (17:20).

14. Авраам встал рано утром, и взял хлеба и мех воды, и дал Агари, положив ей на плечи, и отрока, и отпустил ее. Она пошла, и заблудилась в пустыне Вирсавии;

"Авраам встал рано утром, и взял хлеба и мех воды, и дал Агари, положив ей на плечи..." Получив теперь особое откровение от Бога, Авраам спешит его исполнить. Что же касается картины самого снаряжения Агари, то она полна художественного реализма и находится в совершенном согласии с древневосточными обычаями, поскольку мы знаем их по древнеегипетским и ассиро-вавилонским монументам, а равно и по свидетельству Геродота.

"Она пошла и заблудилась в пустыне Вирсавии." Как и в первый раз (16:6), Агарь и теперь, очевидно, направилась по пути в свою отечественную страну ― Египет; но вскоре же сбилась с дороги и заблудилась около того места, которое впоследствии было названо Вирсавией (31 ст.) и которое лежало в 12 милях на юго-запад от Хеврона.

15. и не стало воды в мехе, и она оставила отрока под одним кустом

"и не стало воды в мехе, и она оставила отрока..." Недостаток воды — это самое тяжелое лишение для путника по знойной пустыне, и потому легко себе представить весь ужас Агари, очутившейся в подобном положении с Измаилом. Последний, хотя в это время и имел от 17 до 19 лет (17:25 и 18:14), но, как не привыкший в доме богатого Авраама к каким-либо лишениям, скорей и острее почувствовал мучительную жажду, так что оказался уже не в состоянии продолжать своего пути и был положен сердобольной матерью в жалкую тень колючего степного кустарника.

16. и пошла, села вдали, в расстоянии на один выстрел из лука. Ибо она сказала: не хочу видеть смерти отрока. И она села (поодаль) против (него), и подняла вопль, и плакала;

"И она села (поодаль) против (него), и подняла вопль.." Изнемогая от жажды, юный Измаил сильно мучился и мать, лишенная всякой возможности чем-либо помочь ему, решилась лучше удалиться, чтобы не видать этих душу раздирающих страданий. Отойдя от него на расстояние стрелы, пущенной из лука, Агарь начала изливать свое безнадежное горе в сильном вопле.

17. Явление ей Ангела в пустыне.

17. и услышал Бог голос отрока (оттуда, где он был); и Ангел Божий с неба воззвал к Агари и сказал ей: что с тобою, Агарь? не бойся; Бог услышал голос отрока оттуда, где он находится;

"и Ангел Божий с неба воззвал к Агари..." В минуту такого полного отчаяния Агарь вдруг слышит ободряющей ее голос, который шел с неба от Ангела Божия.

"Бог услышал голос отрока..." Бог услышал невинные страдания отрока и посылает ему избавление или, как еще думают, Бог услышал молитву отрока, обращенную к Нему, и исполняет его просьбу.

18. встань, подними отрока и возьми его за руку, ибо Я произведу от него великий народ.

"встань, подними отрока и возьми его за руку, ибо Я произведу от него великий народ." Первая половина этой фразы служит прекрасным дополнением к картине самого путешествия Агари с Измаилом (доказывает, что она вела его за руку, а не несла на плечах, а вторая дает лучшее утешение матери за судьбу ее сына (13 ст.; 16:10; 17:20).

19. И Бог открыл глаза ее, и она увидела колодезь с водою (живою), и пошла, наполнила мех водою и напоила отрока.

"И Бог открыл глаза ее, и она увидела колодезь с водою..." Бог открыл глаза Агари; т.е. обратил ее внимание на то, чего она прежде не замечала (4 Цар. 6:17,20; Лк. 24:16,31) или потому, что она находилась в расстроенном состоянии, или же потому, что самый колодезь был чем-либо закрыт от засорения его песками пустыни.

20. И Бог был с отроком; и он вырос, и стал жить в пустыне, и сделался стрелком из лука.

"И Бог был с отроком..." Это часто встречающееся в Библии выражение указывает на особую промыслительную деятельность Бога, направленную к достижению Его обетовании (28:15; 39:2-3,21 и др.).

"и сделался стрелком из лука..." Указание на дикий и воинственный характер родоначальника будущих бедуинов и вместе на исполнение божественного предсказания об этом (16:10-12).

21. Он жил в пустыне Фаран; и мать его взяла ему жену из земли Египетской.

"Он жил в пустыне Фаран..." Так называлась горная область, отделявшая Едом от Египта и получившая свое имя от множества находившихся в ней пещере (14:6; Чис. 13:4; Втор. 1:1; 1 Цар. 25:1). Современное название этой пустыни — Ел-Ти.

"и мать его взяла ему жену из земли Египетской..." Вот один из типичных примеров того, как высоко в библейской древности стоял авторитет родительской власти в брачном вопросе (ср. 27:46; 38:1 -7).

22. Авраам и Авимелех заключают союз близ Вирсавии.

22. И было в то время, Авимелех с (Ахузафом невестоводителем и) Фихолом, военачальником своим, сказал Аврааму: с тобою Бог во всем, что ты ни делаешь, —

"Авимелех с (Ахузафом невестоводителем и) Фихомом военачальником своим..." Имени Ахузафа невестоводителя не имеет здесь ни один из текстов, кроме LXX и славянского; но оно встречается при другом подобном же случае (26:26). Но эпитет “νυμφάγαγος, невестоводителя,” приложенный к Ахузафу, по-видимому, представляет собой неправильный перевод еврейского термина “мерса,” означающего “друга, доверенное лицо, советника, стоящего сбоку” (3 Цар. 4:5; 1 Пар. 27:33), Очевидно, Авимелех, вступая в важный союз с Авраамом, взял с собою для этой цели двух главнейших своих сановников.

"с тобою Бог во всем, что ты ни делаешь.." Убеждение, сложившееся на основании случая с Саррой (XX), чудесного рождения Исаака и общего благополучия Авраама. Замечательно здесь также исповедание Авимелехом веры в Элогима, истинного Бога вселенной.

23. и теперь поклянись мне здесь Богом, что ты не обидишь ни меня, ни сына моего, ни внука моего; и как я хорошо поступал с тобою, так и ты будешь поступать со мною и землею, в которой ты гостишь.

"и теперь поклянись мне здесь Богом...” Глагол “клясться,” по-еврейски schaba, шаба, происходит от числительного шеба — “семь” и этим самым указывает, с одной стороны, на священный характер данного числа, с другой — или на наличность семи жертв (28 ст.), или же на присутствие семи свидетелей при заключении клятвенного договора.

"что ты не обидишь ни меня, ни сына моего, ни внука моего..." Славянский текст имеет незначительный вариант: “не обидиша мене, ниже семени моего, ниже имени моего,” смысл которого тот же самый, что и предшествующего выражения, т.е. указание на фамилию или потомство (Иов. 18:19; Ис. 14:22).

24. И сказал Авраам: я клянусь.

"И сказал Авраам: я клянусь." Авраам торжественно обещал исполнить эту просьбу; но со временем мы видим, что земля филистимлян отдается в наследие коленам Израиля (Нав. 13:1-2); по всей вероятности, к этому времени уже прекратилось самостоятельное существование герарского царства, так что и договор потерял всякое значение.

25. И Авраам упрекал Авимелеха за колодезь с водою, который отняли рабы Авимелеховы. 26. Авимелех же сказал (ему): не знаю, кто это сделал, и ты не сказал мне; я даже и не слыхал о том доныне.

"И Авраам упрекал Авимелеха за колодезь с водою... Авимелех же сказал... я даже и не слыхал о том до ныне...” Спор из-за водопоя был одним из главных поводов к неудовольствию и вражде между кочевыми, пастушескими племенами древней Сирии и Палестины (26:20; 13:8; Исх. 2:16-17), причем нередко он велся лишь между рабами, без ведома их господ (13:7).

27. И взял Авраам мелкого и крупного скота и дал Авимелеху, и они оба заключили союз. 28. И поставил Авраам семь агниц из стада мелкого скота особо. 29. Авимелех же сказал Аврааму: на что здесь сии семь агниц (из стада овец), которых ты поставил особо? 30. (Авраам) сказал: семь агниц сих возьми от руки моей, чтобы они были мне свидетельством, что я выкопал этот колодезь.

"семь агниц сих возьми от руки моей, чтобы они были мне свидетельством...” “Мы имеем пред собой любопытный памятник укрепления договоров, пока не существовало еще письменности. Слова, произнесенные хотя при свидетелях, не считаются достаточными; передаваясь из уст в уста, и даже передаваясь в другое поколение, смысл их может быть извращен. Надобно укрепить договор действием, которое оставалось бы в памяти” (Властов).

31. Потому и назвал он сие место: Вирсавия, ибо тут оба они клялись

31. "Потому и назвал он сие место: Вирсавия..." Или, по-еврейски: “Беер-Шеба,” что значит “колодезь клятвы,” или колодезь семи (см. примеч. к ст. 23-му). Он находился в 12 милях на юг от Хеврона, на Вади-ес-Себа и пользовался глубоким почитанием (26:33; Суд. 20:1; 2 Цар. 24:7; 4 Цар. 23:8).

32. и заключили союз в Вирсавии. И встал Авимелех, и (Ахузаф, невестоводитель его, и) Фихол, военачальник его, и возвратились в землю Филистимскую. 33. И насадил (Авраам) при Вирсавии рощу и призвал там имя Господа, Бога вечного.

"И насадил (Авраам) при Вирсавии рощу и призвал там имя Господа, Бога Вечного." Это насаждение Авраама понимается различно: славянский перевод, вслед за LXX, читает “ниву,” Вульгата — nemus, иные — дуб, или дубовую рощу; но большинство ученых видит здесь указание на местное растение “тамариск” из породы кустарников, которое своим вечнозеленым видом лучше всего символизировало идею божественной вечности, которую исповедует здесь Авраам.

34. И жил Авраам в земле Филистимской, как странник, дни многие.

"И жил Авраам... как странник…" Т.е. на правах временного владельца, или арендатора, а не полного хозяина (Деян. 7:5).

 

Глава 22.

1. Бог дает повеление Аврааму принести в жертву Исаака.

1. И было, после сих происшествий Бог искушал Авраама и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я.

"И было после сих происшествий...” Это обычное, довольно неопределенное библейское указание — не столько на самое время, сколько на последовательность событий. Из последующего контекста (6 ст.) во всяком случае видно, что жертвоприношение Исаака происходило тогда, когда он уже успел подрасти настолько, что был в состоянии нести потребное количество дров для костра, следовательно, имел не менее 12-15 лет от роду.

"Бог искушал Авраама..." Митрополит Филарет различает два рода искушений: “искушение во зле, или возбуждение к действованию злых склонностей, кроющихся в человеке и искушение в добре, или направление, даваемое действующему в нем началу добра к открытой брани против зла или против препятствий в добре, для достижения победы и славы; первое — не от Бога, но есть следствие оставления Богом (2 Пар. 32:31); второе — от Бога, и, в меру духовных сил, посылается как благодать тем, которые достойны принять “и благодать на благодать.” “Не для того искушал Бог Авраама, — говорит еще блаженный Феодорит, — чтобы самому узнать, чего не знал; но чтобы научить незнающих, сколько справедливо возлюбил патриарха.” Подобный взгляд на искушение, как на проявление божественной любви и на повод к развитию и укреплению добродетели, проводится и во многих других местах Библии (Исх. 16:4; Втор. 8:2; 13:3; 2 Пар. 32:31; Пс. 25:2; Иак. 1:12; 1 Пет. 1:7; 1 Кор. 10:13 и др.).

2. Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе.

"возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака…" Исаак называется “единственным” сыном Авраама, потому что он единственный сын от Сарры, законной жены Авраама, и еще больше потому, что единственно на нем, как сыне обетования, покоились все божественные благословения о будущей славной судьбе потомства Авраама. И вот этой-то единственной опоре всех заветных дум престарелого патриарха теперь и грозит жертвенное заклание!

"пойди в землю Мориа...” Слово “Мориа” по переводу с еврейского означает: “усмотрение Всевышнего,” и можно думать, что, давая Аврааму повеление идти согласно Его божественному внушению, Господь не указывал ему какой-либо определенной местности, уже в то время носившей название “Мориа,” а просто повелел ему идти в ту землю, куда Он поведет его, другими словами — в землю божественного усмотрения. Такой страной, как оказалось впоследствии, послужила одна из гор, лежавшая от Вирсавии на расстоянии трехдневного пути (4 ст.) и получившая, в память этого события, название горы Мориа. По свидетельству кн. Паралипоменон, позднее на этой самой горе был воздвигнут храм Соломона (2 Пар. 3:1).

3. Авраам дает сильнейшее доказательство своей глубокой веры.

3. Авраам встал рано утром, оседлал осла своего, взял с собою двоих из отроков своих и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения, и встав пошел на место, о котором сказал ему Бог.

"Авраам встал рано утром... пошел на место, о которой сказал ему Бог..." Тяжелую ночь провел патриарх Авраам, получивши откровение о жертвоприношении своего единственного, возлюбленного сына! Но сила веры и послушание Богу восторжествовали над всеми прочими чувствами Авраама: его, как объясняет Апостол Павел, озарила мысль, что Бог, чудесно даровавший Исааку жизнь от престарелых родителей, “силен и из мертвых его воздвигнуть” (Рим. 4:17; Евр. 11:19). И вот лишь только забрезжило утро, как Авраам уже спешил исполнить божественную волю!

4. На третий день Авраам возвел очи свои, и увидел то место издалека. 5. И сказал Авраам отрокам своим: останьтесь вы здесь с ослом, а я и сын пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам.

И сказал Авраам... а я и сын... возвратимся к вам... В справедливом опасении за то, что слуги Авраама, не привыкшие к человеческим жертвам, помешают ему исполнить божественное повеление, Авраам оставляет их у подножия горы и обещает вскоре вместе с сыном возвратиться к ним. В этом обещании нельзя видеть обмана, хотя бы допущенного и с благой целью, а следует понимать их, как доказательство этой веры Авраама, что Бог не допустит погибели Исаака, а снова возвратит его к жизни.

6. И взял Авраам дрова для всесожжения, и возложил на Исаака, сына своего; взял в руки огонь и нож, и пошли оба вместе.

"и возложил на Исаака, сына своего..." Любопытная подробность, еще более усиливающая преобразовательное сходство жертвоприношения Исаака с великой Голгофской жертвой, идя на которую Господь наш Иисус Христос сам должен был понести Свой крест (Ин. 19:17).

7. И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения? 8. Авраам сказал: Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой. И шли далее оба вместе.

Весь этот диалог отца с сыном исполнен глубокой преданности Богу. Скрывая от Исаака, что именно он-то и намечен служить жертвой, Авраам невольно пророчествует, так как указывает, что жертвенного агнца Бог изберет Себе сам, что впоследствии, действительно, и оправдалось (13 ст.). В самой речи Авраама об агнце заключается преобразовательное указание на великого Агнца, закланного от сложения мира, т.е. на Господа Иисуса Христа, принесшего Себя в искупительную жертву за всех нас.

9. И пришли на место, о котором сказал ему Бог; и устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова и, связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник поверх дров.

"и устроил там Авраам жертвенник...” Этот жертвенник, по всей вероятности, представлял небольшую груду камней, набранных там же, на верху горы.

"и связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник поверх дров…" Из всех подробностей данного повествования ясно видно, что Исаак совершенно добровольно и беспрекословно подчинился божественному повелению. Хотя он и был уже в таком возрасте, когда мог оказать сопротивление своему престарелому отцу, но оказывает ему самое трогательное повиновение: послушание сына здесь равняется вере отца и оба они проявляют великое геройство духа. Если же Авраам все же, как мы видим, находит нужным предварительно связать Исаака, то он делает это или в предупреждение каких-либо невольных его движений, при виде занесенного ножа, или, что еще вероятнее, в силу общего жертвенного обычая.

10. И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего.

Ему является Ангел и останавливает его руку.

11. Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: вот я.

"И простер Авраам руку... Но Ангел Господень воззвал к нему с неба..." В тот самый момент, когда Авраам уже занес было свою руку для заклания сына, он внезапно был остановлен таинственным голосом с неба, шедшим от лица Ангела Господнего, Который уже являлся ему неоднократно и раньше (18:10) и в Котором вероятнее всего должно видеть самого Господа Бога, как это подтверждается и данным контекстом речи (12, 15, 16, 17-18).

12. Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня.

"теперь Я знаю, что боишься ты Бога..." Выражение человекообразное, — передающее собою ту мысль, что теперь Авраам дал самое блестящее доказательство своей глубокой веры и своего полного послушания, т.е. достиг той высоты духовно-нравственного совершенства, после которой становится уже психологически невозможной в нем какая-либо перемена к худшему.

"и не пожалел сына своего...” Выражение, почти буквально повторенное Апостолом Павлом в отношении Бога Отца, принесшего в жертву за грех людей Своего единородного Сына (Рим. 8:32).

13. И возвел Авраам очи свои и увидел: и вот, позади овен, запутавшийся в чаще рогами своими. Авраам пошел, взял овна и принес его во всесожжение вместо (Исаака), сына своего.

"и вот, позади овен, запутавшийся в чаще рогами своими..." По особому божественному произволению случилось так, что близ места жертвы оказался овен, запутавшийся своими рогами в чаще кустарника какой-то горной породы, которую наш славянский текст называет “савек;” видя в этом неожиданном совпадении особое божественное указание, Аараам и приносит этого овна в жертву, вместо своего сына Исаака.

14. Место жертвоприношения получает наименование “Господь усмотрит.”

14. И нарек Авраам имя месту тому: Иегова-ире. Посему и ныне говорится: на горе Иеговы усмотрится.

"И нарек Авраам имя месту тому: Иегова-ире..." Славянский текст дает перевод последних двух слов: “Господь виде.” Большинство комментаторов видят здесь повторение того, что было сказано Авраамом раньше (8 ст. “Бог узрит себе овча во всесожжение” в славянском тексте) и что теперь так точно оправдалось. Переименовывать же ту или другую местность в память известного, совершившегося на ней события, было в широком распространении в библейской древности (16:13-14; 20:22; 21:31 и др.). А то обстоятельство, что в еврейском тексте в совершенно тождественных двух фразах 8 и 14 ст. употребляются различные слова для обозначения Господа, Элогим и Иегова, дает сильное возражение для борьбы с рационалистической критикой библейского текста. Это же представляет собой великолепный аргумент в полемике с сектантами, утверждающими, что Элогим и Иегова — имена Бога. Очевидно, что в первом случае обращение к Богу (Элогим), как Судие Праведному (Бог узрит себе овча во всесожжение). Во втором же случае, при использовании в еврейском тексте слова Иегова для обозначения Бога имеется ввиду именно значение — “Всевышний (Сущий) усмотрит.” Что касается второй половины 14 ст., то они представляют собой своего рода пословицу, сложившуюся на основании данного факта и употреблявшуюся при аналогичных же случаях, т.е. когда все человеческие средства будут уже исчерпаны и останется только надежда на чудесную божественную помощь, наподобие той, какую явил Бог Аврааму с Исааком в самый последний решительный для них момент.

15. Авраам получает божественное благословение.

15. И вторично воззвал к Аврааму Ангел Господень с неба 16. и сказал: Мною клянусь, говорит Господь, что, так как ты сделал сие дело, и не пожалел сына твоего, единственного твоего, (для Меня,)

"Мною клянусь, говорит Господь,..." Лучшее объяснение этих слов давно в послании Апостола Павла к Евреям, где апостол обстоятельно доказывает, что эта божественная клятва есть человекообразное выражение мысли о безусловной непреложности божественных обетовании (Евр 6:16-18). Примеры подобных клятв можно находить и во многих др. местах Библии (24:7; 26:3; 50:24; Исх. 13:5, 11; 32:13; Ис. 45:23; Иер. 44:26; Ам. 4:2; Евр. 6:13 и др.).

17. то Я благословляя благословлю тебя и умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря; и овладеет семя твое городами врагов своих; 18. и благословятся в семени твоем все народы земли за то, что ты послушался гласа Моего.

"Благословляя благословлю тебя и умножая умножу... и благословятся в семени твоем все народы земли..." Это заключительное и последнее в жизни Авраама божественное обетование отличается особенной торжественностью и силой. Подобно тому, как Авраам готовностью принести а жертву Исаака обнаружил высшую степень послушания и преданности Богу, и Господь в награду за это дает ему доказательства Своего высшего благоволения, подтверждая и усугубляя ранее данные ему обетования о многочисленности и славе его потомства. При этом в слове 18 ст. об единственном и исключительным семени, через которое имеют благословиться все народы земли большинство толкователей, вслед за Апостолом Павлом, видят указание на великое Семя жены, имеющее стереть главу змия, т.е. на Христа Сына Божия (Гал. 3:16).

19. И возвратился Авраам к отрокам своим, и встали и пошли вместе в Вирсавию; и жил Авраам в Вирсавии.

20. Исчисление родов от Нахора до Ревекки.

20. После сих происшествий Аврааму возвестили, сказав: вот, и Милка родила Нахору, брату твоему, сынов:

"вот, и Милка родила Нахору, брату твоему, сынов...” Цель этого указания та, чтобы показать происхождение Ревекки, будущей жены Исаака и, следовательно матери избранного потомства.

21. Уца, первенца его, Вуза, брата сему, Кемуила, отца Арамова, 22. Кеседа, Хазо, Пилдаша, Идлафа и Вафуила; 23. от Вафуила родилась Ревекка. Восьмерых сих (сынов) родила Милка Нахору, брату Авраамову; 24. и наложница его, именем Реума, также родила Теваха, Гахама, Тахаша и Мааху.

Когда, в силу божественного повеления, Авраам некогда двинулся из Ура Халдейского по пути в Харран и вообще в Сирию и Палестину, то он порвал все связи и отношения с оставшимся у него на родине родством. И вот вдруг, почти уже под конец своей жизни, он получает неожиданное известие о семье своего брата Нахора, разросшейся до 12 сынов (8 от законной жены и 4 от наложницы).

О некоторых из них или точнее о потомстве их, можно находить некоторые указания и в самой Библии: так, первенец Нахора — Уц, по-видимому, дал свое имя стране Уц, лежавшей в северо-восточной Аравии, из которой происходил Иов (1:1), имя “Вуз” упоминается в качестве названия одного из аравийских племен, живших между Деданом и Феманом (Иер. 25:23) и в некотором соседстве с родиной Иова, ибо оттуда происходит один из его друзей — Елиуй (Иов. 32:2). Под Кеседом многие, вслед за Иеронимом, склонны видеть родоначальника “халдеев” ("kesed" или "kasdim"), живших на севере Месопотамии, по соседству с Сузой и Егамом, наконец, некоторое указание на Мааху усматривают в маахитах, о которых, как об одном из хананейских племен, пограничных с Месопотамией, говорится во Второзаконии и в кн. Иисуса Навина (Втор. 3:14 и Нав. 13:13).

 

Глава 23.

1. Смерть Сарры.

1. жизни Сарриной было сто двадцать семь лет: вот лета жизни Сарриной;

"Жизни Сарриной было сто двадцать семь лет..." В качестве жены Авраама и матери всех верующих (Ис. 51:2; 1 Пет. 3:6), Сарра — единственная из ветхозаветных женщин, лета которой отмечаются в Священном Писании.

2. и умерла Сарра в Кириаф-Арбе, (который на долине,) что ныне Хеврон, в земле Ханаанской. И пришел Авраам рыдать по Сарре и оплакивать ее.

2. "И умерла Сарра в Кириаф-Арбе, что ныне Хеврон..." Разрешая некоторое недоразумение, почему Сарра умерла в Хевроне, а не в Вирсавии, где жил Авраам и откуда он пришел оплакивать ее, митр. Филарет думает, что Авраам имел, под конец своей жизни, два местопребывания, в которых поочередно и кочевал со своими стадами: в одном из этих местоприбываний, именно в древней Кириаф-Арбе, отличавшейся лучшими климатическими условиями и жила на покое престарелая Сарра, тогда как сам Авраам чаще находился в другом пункте, в котором были сосредоточены его главные стада, т.е. в Вирсавии. Относительно самого имени города Хеврона см. выше примеч. к ст. 18-му гл. 13-й.

"и пришел Авраам рыдать по Сарре и оплакивать ее..." Т.е. он провел известное количество времени, исполняя погребальные обычаи своей страны, служащие и естественным выражением скорби по утрате, и вместе с тем данью благодарности и почтения к умершему (27:41; 50:1,3-4, 10; 3 Цар. 13:29-30; Иер. 16:5; Еккл. 7:2 и др.).

3. Покупка пещеры Махпела, места погребения Сарры.

3. И отошел Авраам от умершей своей, и говорил сынам Хетовым, и сказал:

"и говорил сынам Хетовым..." Это, очевидно, те самые хеттеи, о которых, как о потомках Хама и Ханаана, говорилось выше (10:15). Потому-то и в последующем контексте “дочери Хета” не отличаются от “дочерей Ханаана” (27:46 и 28:1). В настоящее время ученые исследователи напали на следы богатой и развитой хеттейской культуры, созданной народностью, которая населяла древнюю Сирию и Палестину и основала здесь обширное и могущественное царство, со множеством провинций и колоний, одной из которых, вероятно, был и Хеврон.

4. я у вас пришлец и поселенец; дайте мне в собственность место для гроба между вами, чтобы мне умершую мою схоронить от глаз моих.

"я у вас пришелец и поселенец...” Авраам, которому неоднократно сам Бог давал обетования обладать всей Палестиной, смиренно называет себя пришельцем и поселенцем в чужой земле. Он верит, что обетования Божия со временем исполнятся, и не выражает никакого нетерпения по поводу медлительности их исполнения. Поистине трогательное сочетание сильной веры с глубоким смирением.

"дайте мне в собственность место для гроба между вами..." “Приобретение места для погребения в Палестине было действием, важным в жизни патриархов, потому что оно осязательно напоминало в будущем народу израильскому, что Палестина есть земля обетования, что там дарован Всевышним удел Своему народу. Вот почему и Иаков (49:29) и Иосиф (50:25) завещал нести туда, в землю благословения, свои тела” (Властов).

5. Сыны Хета отвечали Аврааму и сказали ему: 6. послушай нас, господин наш; ты князь Божий посреди нас; в лучшем из наших погребальных мест похорони умершую твою; никто из нас не откажет тебе в погребальном месте, для погребения (на нем) умершей твоей.

"ты князь Божий посреди нас..." Еврейское слово “Элогим,” переведенное здесь в смысле указания на Бога, на самом деле должно быть правильнее переведено, как прилагательное: “сильный, могущественный,” тогда и вся фраза получит надлежащий вид и будет вполне понятна в устах язычников-хеттеев: “ты могущественнейший князь среди нас.” Такое обращение, равно как и все последующее предложение хетеев о безвозмездном отводе лучшего погребального участка, свидетельствует о высоком уважении их к Аврааму.

7. Авраам встал и поклонился народу земли той, сынам Хетовым; 8. и говорил им (Авраам) и сказал: если вы согласны, чтобы я похоронил умершую мою, то послушайте меня, попросите за меня Ефрона, сына Цохарова, 9. чтобы он отдал мне пещеру Махпелу, которая у него на конце поля его, чтобы за довольную цену отдал ее мне посреди вас, в собственность для погребения.

"пещеру Махпелу..." Славянский текст, по-видимому, дает перевод еврейского собственного имени, говоря: “и да даст ми пещеру сугубу (Махпела), яко есть его.” Дорожа местом погребения, как неотъемлемой собственностью, Авраам не соглашается принимать его, как дар, но желает приобрести за деньги, т.е. более верным и прочным путем, после чего право владения Авраама становится для всех ясным и неоспоримым.

10. Ефрон же сидел посреди сынов Хетовых; и отвечал Ефрон Хеттеянин Аврааму вслух сынов Хета, всех входящих во врата города его, и сказал: 11. нет, господин мой, послушай меня: я даю тебе поле и пещеру, которая на нем, даю тебе, пред очами сынов народа моего дарю тебе ее, похорони умершую твою. 12. Авраам поклонился пред народом земли той 13. и говорил Ефрону вслух (всего) народа земли той и сказал: если послушаешь, я даю тебе за поле серебро; возьми у меня, и я похороню там умершую мою. 14. Ефрон отвечал Аврааму и сказал ему: 15. господин мой! послушай меня: земля стоит четыреста сиклей серебра; для меня и для тебя что это? похорони умершую твою. 16. Авраам выслушал Ефрона, — и отвесил Авраам Ефрону серебра, сколько он объявил вслух сынов Хетовых, четыреста сиклей серебра, какое ходит у купцов.

Вся библейская сцена, изображенная в этих стихах, полна художественной правды. И теперь еще на Востоке свободные сыны пустыни производят свою меновую торговлю и различные торговые сделки без всяких бумаг и условий, а на честном слове и в присутствии живых свидетелей. Вот почему и договор, заключенный Авраамом с хеттеянами о покупке Махпелы, не был никем нарушен, несмотря даже на продолжительное отсутствие евреев из Палестины, в течение двухвекового египетского рабства.

"четыреста сиклей серебра, какое ходит у купцов..." По мнению большинства ученых археологов, чеканка монеты у евреев началась лишь после вавилонского плена; но несомненно, что торговля у них существовала в довольно широких размерах, и притом не только меновая, но и купля-продажа. Роль денежных знаков здесь играли известного веса пластинки или кольца из золота или серебра, которыми и производилась расплата. Несомненно, что подобного же типа были и те четыреста сиклей, за которые Авраам сделал свою покупку. Если допустим, что курсовая ценность сиклей была все время устойчива, то выйдет, что Авраам заплатил за свою покупку около 300 руб.

17. И стало поле Ефроново, которое при Махпеле, против Мамре, поле и пещера, которая на нем, и все деревья, которые на поле, во всех пределах его вокруг, 18. владением Авраамовым пред очами сынов Хета, всех входящих во врата города его. 19. После сего Авраам похоронил Сарру, жену свою, в пещере поля в Махпеле, против Мамре, что ныне Хеврон, в земле Ханаанской. 20. Так достались Аврааму от сынов Хетовых поле и пещера, которая на нем, в собственность для погребения.

"И стало поле Ефроново, которое при Махпеле, против Мамре, поле и пещера... владением Авраамовым..." Отсюда очевидно, что владением Авраама была не одна только пещера, но и поле с деревьями, так что можно полагать, что часть дубравы Мамре отошла к нему.

 

Глава 24.

1. Авраам посылает раба за женой для Исаака.

1. Авраам был уже стар и в летах преклонных. Господь благословил Авраама всем.

"Авраам был уже стар…" По 25:30, Исаак был 40 лет, когда он женился на Ревекке; а так как он родился на 100-м году жизни Авраама, то последнему, следовательно, в это время было около 140 лет.

2. И сказал Авраам рабу своему, старшему в доме его, управлявшему всем, что у него было: положи руку твою под стегно мое

"рабу своему, старшему в доме..." Основываясь на предшествующем контексте, мы можем здесь видеть Елиезера (15:2).

"положи руку твою под стегно мое...” Это — довольно необычная форма клятвы, которая еще раз встречается в той же книге Бытия 47:29. Из различных объяснений ее смысла, наиболее удачным должно признать то, которое видит в ней символ клятвы на мече, который, как известно, носят при бедре. Клявшийся таким образом этим самым как бы говорил: если я нарушу клятву, то пусть меня поразит меч (Исх. 32:27; Пс. 44:4 и др).

3. и клянись мне Господом, Богом неба и Богом земли, что ты не возьмешь сыну моему (Исааку) жены из дочерей Хананеев, среди которых я живу,

"и клянись мне Господом Богом... что ты не возьмешь..." Это — первая, отрицательная сторона миссии Елиезера: ему запрещалось брать Исааку в жены кого-либо из среды нечестивых и развращенных хананеев, которые не должны были смешиваться с чистым потомством богосозданного народа.

4. но пойдешь в землю мою, на родину мою (и к племени моему), и возьмешь (оттуда) жену сыну моему Исааку.

"но пойдешь в землю мою..." Не в Ур Халдейский, а в Харран, лежавший в Падан-Араме или в северной Месопотамии, где Авраам оставил своего брата Нахора (11:22). Видеть же здесь указание на Ур Халдейский не позволяет, главным образом, то, что если Бог некогда вывел оттуда Авраама и тем самым заставил его порвать всякие связи и отношения с его зараженной идолопоклонством родиной, то не мог Он и теперь восстанавливать этих отношений, по тем же самым мотивам.

5. Раб сказал ему: может быть, не захочет женщина идти со мною в эту землю, должен ли я возвратить сына твоего в землю, из которой ты вышел?

"Раб сказал ему...” Это выражение характеризует предусмотрительность раба, который предвидит сильное и вполне естественное затруднение, относительно которого хочет заранее получить руководящие указания.

6. Авраам сказал ему: берегись, не возвращай сына моего туда,

"Авраам сказал ему: берегись, не возвращай сына моего туда... только сына моего не возвращай туда..." Отвечая на вопрос Елиезера, Авраам дважды и с особенной силой запрещает ему оставлять там своего сына Исаака, даже и в том крайнем случае, если бы избранная невеста не согласилась оставлять своей родины. Не муж должен следовать за женой, но жена за мужем.

7. Господь, Бог неба (и Бог земли), Который взял меня из дома отца моего и из земли рождения моего, Который говорил мне и Который клялся мне, говоря: (тебе и) потомству твоему дам сию землю, — Он пошлет Ангела Своего пред тобою, и ты возьмешь жену сыну моему (Исааку) оттуда; 8. если же не захочет женщина идти с тобою (в землю сию), ты будешь свободен от сей клятвы моей; только сына моего не возвращай туда, 9. И положил раб руку свою под стегно Авраама, господина своего, и клялся ему в сем.

"Он пошлет Ангела Своего..." Под этим таинственным проводником и руководителем можно разуметь или особое внушение божественного Промысла, или же действительное явление Ангела.

10. Путешествие этого раба.

10. И взял раб из верблюдов господина своего десять верблюдов и пошел. В руках у него были также всякие сокровища господина его. Ом встал и пошел в Месопотамию, в город Нахора,

"И взял раб... десять верблюдов... В руках у него были также всякие сокровища господина его...” Такая обстановка этого брачного путешествия, с одной стороны, предполагает его значительную отдаленность, с другой — придает ему особую торжественность и важность; наконец, как самые верблюды, так и те сокровища, о которых здесь говорится, могли предназначаться в качестве дара невесте.

"и пошел в Месопотамию..." По-еврейски — “Нагараим,” т.е. в страну, лежащую между двух рек: Евфрата и Тигра.

11. и остановил верблюдов вне города, у колодезя воды, под вечер, в то время, когда выходят женщины черпать (воду),

"остановил верблюдов вне города... под вечер..." Все эти детали глубоко историчны и жизненно реальны.

12. Его молитва.

12. и сказал: Господи, Боже господина моего Авраама! пошли ее сегодня навстречу мне и сотвори милость с господином моим Авраамом; 13. вот, я стою у источника воды, и дочери жителей города выходят черпать воду; 14. и девица, которой я скажу: наклони кувшин твой, я напьюсь, и которая скажет (мне): пей, я и верблюдам твоим дам пить, (пока не напьются,) — вот та, которую Ты назначил рабу Твоему Исааку; и по сему узнаю я, что Ты творишь милость с господином моим (Авраамом).

Воззвание Елиезера к Богу проникнуто чувством глубокого смирения и живой веры, в чем, очевидно, он старался подражать своему господину. Очень характеристично самое обращение его к Богу, в котором Елиезер одновременно называет Его и Элогимом, и Иеговой, давая этим, с одной стороны, доказательство тождественности сих божеских имен, а с другой — свидетельствуя, что, живя в доме Авраама, он получил правильное богопознание. Против того, что рационалистическая критика относит эту молитву Елиезера к позднейшей эпохе, особенно сильно говорит стоящее здесь в подлиннике слово hanahar (девица), употребленное без специального суффикса женского рода, что служит признаком его глубокой древности.

15. Полученное им знамение.

15. Еще не перестал он говорить (в уме своем), и вот, вышла Ревекка, которая родилась от Вафуила, сына Милки, жены Нахора, брата Авраамова, и кувшин ее на плече ее; 16. девица была прекрасна видом, дева, которой не познал муж. Она сошла к источнику, наполнила кувшин свой и пошла вверх. 17. И побежал раб навстречу ей и сказал: дай мне испить немного воды из кувшина твоего.

18. Ревекка встречает этого раба.

18. Она сказала: пей, господин мой. И тотчас спустила кувшин свой на руку свою и напоила его. 19. И, когда напоила его, сказала: я стану черпать и для верблюдов твоих, пока не напьются (все). 20. И тотчас вылила воду из кувшина своего в поило и побежала опять к колодезю почерпнуть (воды), и начерпала для всех верблюдов его

Весь этот эпизод встречи Елиезера с Ревеккой бытописатель изображает очень живо и совершенно в тех же самых чертах, какие заранее пророчески были предусмотрены и открыты ему Богом.

21. Человек тот смотрел на нее с изумлением в молчании, желая уразуметь, благословил ли Господь путь его, или нет.

"Человек тот смотрел на нее с изумлением..." Это изумление было вполне естественным и понятным психологическим состоянием Елиезера, который был положительно поражен таким удивительным совпадением факта с его молитвою о нем.

"желая уразуметь, благословил ли Господь путь его..." “Он вникал в происходившее, дабы лучше увериться в том, что точно Промысел ответствует на его прошение” (Филарет).

22. Когда верблюды перестали пить, тогда человек тот взял золотую серьгу, весом полсикля, и два запястья на руки ей, весом в десять сиклей золота;

"взял золотую серьгу..." По-еврейски nezem, что означает золотое кольцо, которое продевалось или в уши в качестве серьги (35:4), или в нос (Ис. 3:20; Притч. 11:22; Ос. 2:13). Из последующего видно, что это было скорее всего носовое кольцо (47 ст.).

"весом полсикля...” Денежные знаки, независимо от своей стоимости, имели еще значение и единиц веса.

23. Обнаруживает свою высокое происхождение.

23. (и спросил ее) и сказал: чья ты дочь? скажи мне, есть ли в доме отца твоего место нам ночевать?

"чья ты дочь?..." Своим вопросом Елиезер хотел, очевидно, окончательно удостовериться, действительно ли эта девица и есть избранница его господина.

24. Она сказала ему: я дочь Вафуила, сына Милки, которого она родила Нахору.

25. Приглашает его в дом своих родителей.

25. И еще сказала ему: у нас много соломы и корму, и есть место для ночлега.

26. Слуга благословляет Бога.

26. И преклонился человек тот и поклонился Господу,

"И преклонился человек тот и поклонился Господy…" Получив это последнее удостоверение, Елиезер убедился, что его миссия окончена и в порыве горячей благодарности, он молитвенно преклоняется пред всемогущим Промыслителем.

27. и сказал: благословен Господь Бог господина моего Авраама, Который не оставил господина моего милостью Своею и истиною Своею! Господь прямым путем привел меня к дому брата господина моего, 28. Девица побежала и рассказала об этом в доме матери своей.

29. Посредничество Лавана.

29. У Ревекки был брат, именем Лаван. Лаван выбежал к тому человеку, к источнику.

"в доме матери своей. У Ревекки был брат, именем Лаван..." “Есть много оснований думать, что отец Ревекки — Вафуил уже умер, и что поэтому здесь назван дом не отца, а матери. С этим согласно и все течение рассказа, в котором Лаван играл первенствующую роль, заменяя, по всей вероятности, отца своего” (см. 53 ст., Властов).

30. И когда он увидел серьгу и запястья на руках у сестры своей и услышал слова Ревекки, сестры своей, которая говорила: так говорил со мною этот человек, — то пришел к человеку, и вот, он стоит при верблюдах у источника; 31. и сказал (ему): войди, благословенный Господом; зачем ты стоишь вне? я приготовил дом и место для верблюдов.

"войди, благословенный Господом...” Хотя Лаван и был идолопоклонником (31:30), однако, находясь в родственной связи с тем домом, из которого вышел некогда и Авраам, он не успел еще утратить некоторых следов истинного богопознания. Возможно также и то, что Лаван называет так своего гостя со слов сестры Ревекки, слышавшей имя Господа из уст самого Елиезера (27 ст.).

32. И вошел человек. Лаван расседлал верблюдов и дал соломы и корму верблюдам, и воды умыть ноги ему и людям, которые были с ним; 33. и предложена была ему пища; но он сказал: не стану есть, доколе не скажу дела своего. И сказали: говори.

Все детали этой картины вполне жизненны и правдивы.

34. Слуга открывает ему цель своего посольства.

34. Он сказал: я раб Авраамов; 35. Господь весьма благословил господина моего, и он сделался великим: Он дал ему овец и волов, серебро и золото, рабов и рабынь, верблюдов и ослов; 36. Сарра, жена господина моего, уже состарившись, родила господину моему (одного) сына, которому он отдал все, что у него; 37. и взял с меня клятву господин мой, сказав: не бери жены сыну моему из дочерей Хананеев, в земле которых я живу, 38. а пойди в дом отца моего и к родственникам моим, и возьмешь (оттуда) жену сыну моему. 39. Я сказал господину моему: может быть, не пойдет женщина со мною.

"Господь весьма благословил господина моего...” Видя, как Господь чудесно даровал Аврааму сына в его старости, как Он благопоспешил ему в умножении его стад и в увеличении его влияния среди окружающих племен, Елиозер с полным правом мог сказать эти слова.

40. Он сказал мне: Господь (Бог), пред лицем Которого я хожу, пошлет с тобою Ангела Своего и благоустроит путь твой, и возьмешь жену сыну моему из родных моих и из дома отца моего;

"Господь...пред лицем Которого я хожу...” Это — характеристичное библейское выражение: ходить пред Богом — значит угождать Ему или жить в полном согласии с Его святой волей (5:24; Пс. 114:8 и др.).

41. тогда будешь ты свободен от клятвы моей, когда сходишь к родственникам моим; и если они не дадут тебе, то будешь свободен от клятвы моей. 42. И пришел я ныне к источнику, и сказал: Господи, Боже господина моего Авраама! Если Ты благоустроишь путь, который я совершаю, 43. то вот, я стою у источника воды, (и дочери жителей города выходят черпать воду,) и девица, которая выйдет почерпать, и которой я скажу: дай мне испить немного из кувшина твоего, 44. и которая скажет мне: и ты пей, и верблюдам твоим я начерпаю, — вот жена, которую Господь назначил сыну господина моего (рабу Своему Исааку; и по сему узнаю я, что Ты творишь милость с господином моим Авраамом). 45. Еще не перестал я говорить в уме моем, и вот вышла Ревекка, и кувшин ее на плече ее, и сошла к источнику и почерпнула (воды); и я сказал ей: напой меня. 46. Она тотчас спустила с себя кувшин свои (на руку свою) и сказала: пей, и верблюдов твоих я напою. И я пил, и верблюдов (моих) она напоила. 47. Я спросил ее и сказал: чья ты дочь? (скажи мне). Она сказала: дочь Вафуила, сына Нахорова, которого родила ему Милка. И дал я серьги ей и запястья на руки ее. 48. И преклонился я и поклонился Господу, и благословил Господа, Бога господина моего Авраама, Который прямым путем привел меня, чтобы взять дочь брата господина моего за сына его.

Весь этот, довольно значительный, библейский раздел заключает в себе повторение предыдущего, путем которого Елиезер обстоятельно знакомит со всей историей дела своих новых гостеприимных хозяев, желая тем самым и для них выяснить, что здесь очевидна промыслительная десница Божия.

"дочь брата господина моего..." Ревекка называется здесь племянницей Авраама, дочерью его брата Нахора; а между тем раньше неоднократно она называлась дочерью Вафуила, сына Нахорова (15:24). Очевидно, что в данном случае термин “дочь” должно понимать не в узком, а в более широком смысле: кровной родственницы по нисходящей линии.

49. И ныне скажите мне: намерены ли вы оказать милость и правду господину моему или нет? скажите мне, и я обращусь направо, или налево.

"милость и правду..." Это — своеобразный гебраизм, смысл которого можно перефразировать так: сделайте и мне удовольствие, и сохраните свои интересы,

50. Лаван и Вафуил одобряют ее.

50. И отвечали Лаван и Вафуил и сказали: от Господа пришло это дело; мы не можем сказать тебе вопреки ни худого, ни доброго;

"И отвечали Лаван и Вафуил.." Перевод LXX вместо слова “брат” имеет — “братья,” откуда некоторые экзегеты выводят то предположение, что Вафуил, о котором здесь говорится, был не отцом Ревекки, а ее братом, носившим это имя в честь своего отца.

51. вот Ревекка пред тобою; возьми (ее) и пойди; пусть будет она женою сыну господина твоего, как сказал Господь. 52. Когда раб Авраамов услышал слова их, то поклонился Господу до земли. 53. И вынул раб серебряные вещи и золотые вещи и одежды и дал Ревекке; также и брату ее и матери ее дал богатые подарки. 54. И ели и пили он и люди, бывшие с ним, и переночевали. Когда же встали поутру, то он сказал: отпустите меня (и я пойду) к господину моему. 55. Но брат ее и мать ее сказали: пусть побудет с нами девица дней хотя десять, потом пойдешь. 56. Он сказал им: не удерживайте меня, ибо Господь благоустроил путь мой; отпустите меня, и я пойду к господину моему. 57. Они сказали: призовем девицу и спросим, что она скажет. 58. И призвали Ревекку и сказали ей: пойдешь ли с этим человеком? Она сказала: пойду.

"призовем девицу и спросим, что она скажет..." Это очень характерная библейская черта, ясно свидетельствующая о том, что у древних семитов женщина далеко не находилась в том порабощении, в каком позднейшая история застает ее у других восточных народов.

59. И отпустили Ревекку, сестру свою, и кормилицу ее, и раба Авраамова, и людей его.

"и кормилицу ее...” Вероятно, речь идет о Деворе (35:8); хотя LXX и славянский перевод заменяют это указание другим — “и имения ея” (LXX: υπάρχοντα αυτής).

60. И благословили Ревекку и сказали ей: сестра наша! да родятся от тебя тысячи тысяч, и да владеет потомство твое жилищами врагов твоих!

"И благословили Ревекку...” Это молитвенное благословение имело пророчественный характер, поскольку Ревекка, в качестве жены Исаака, явилась одной из родоначальниц многочисленного еврейского народа и еще большего количества всех верующих.

61. И встала Ревекка и служанки ее, и сели на верблюдов, и поехали за тем человеком. И раб взял Ревекку и пошел. 62. А Исаак пришел из Беэр-лахай-рои, ибо жил он в земле полуденной.

"А Исаак пришел в Беэр-лахай-poи," т.е. к источнику “Живого, видящего меня,” как назвала его Агарь, в память бывшего ей здесь богоявления (16:14),

63. При наступлении вечера Исаак вышел в поле поразмыслить, и возвел очи свои, и увидел: вот, идут верблюды.

"Исаак вышел в поле поразмыслить…" В некоторых переводах последний глагол заменен синонимом с еврейского языка — “помолиться,” (в славянском — поглумитися, т.е. подумать) что еще лучше характеризует благочестиво-религиозную и кроткую натуру Исаака.

64. Ревекка взглянула, и увидела Исаака, и спустилась с верблюда. 65. И сказала рабу: кто этот человек, который идет по полю навстречу нам? Раб сказал: это господин мой. И она взяла покрывало и покрылась.

При встрече с Исааком Ревекка спустилась с верблюда и покрылась покрывалом; первое, вероятно, — ее почтение к будущему мужу, а второе символизировало его право обладания ею (1 Κοр. 11:10)

66. Раб же сказал Исааку все, что сделал. 67. И ввел ее Исаак в шатер Сарры, матери своей, и взял Ревекку, и она сделалась ему женою, и он возлюбил ее; и утешился Исаак в печали по (Сарре,) матери своей

"И ввел ее Исаак в шатер… и она сделалась ему женою, и он возлюбил ее…” Вот краткая, но вместе сильная характеристика семейных отношений патриархального периода.

 

Глава 25.

1. Дети Авраама от Хеттуры.

1. И взял Авраам еще жену, именем Хеттуру.

"И взял Авраам еще жену, именем Хеттуру..." Этот новый брак, по-видимому, состоялся уже после смерти Сарры; хотя, впрочем, он мог быть заключен и при ее жизни, так как Хеттура и ее потомство, так же, как и Агарь с ее потомством, не имели всей полноты прав законного супружества, с каковою единственно оставались супружество с Саррой и потомство от нее.

2. Она родила ему Зимрана, Иокшана, Медана, Мадиана, Ишбака и Шуаха. 3. Иокшан родил Шеву, (Фемана) и Дедана. Сыны Дедана были: (Рагуил, Навдеил,) Ашурим, Летушим и Леюмим. 4. Сыны Мадиана: Ефа, Ефер, Ханох, Авида и Елдага. Все сии сыны Хеттуры.

Шесть сынов Хеттуры были родоначальниками целого рода новых кочевых племен Аравии; но имена этих племен, за исключением только разве мадиоанитян, остались почти неизвестными в последующей библейской истории.

5. Раздел его имущества.

5. И отдал Авраам все, что было у него, Исааку (сыну своему),

"И отдал Авраам все, что было у него, Исааку (сыну своему)...” Единородному сыну единственно полноправной жены — Сарры, Авраам передает все свои как духовные, так и материальные блага (21:10; 24:36).

6. а сынам наложниц, которые были у Авраама, дал Авраам подарки и отослал их от Исаака, сына своего, еще при жизни своей, на восток, в землю восточную.

"а сынам наложниц... дал... подарки и отослал их от Исаака…" Вот мудрое предсмертное распоряжение Авраама: он не оставляет без некоторого обеспечения и детей своих наложниц; но в то же время удаляет их от Исаака, заблаговременно показывая этим, что они не имеют части в имени, законного наследника.

"в землю восточную..." Под этим именем, обыкновенно, понимают Аравию, жители которой, вообще, назывались “бене-кедем” — “сыновья востока” (Суд. 6:3; 3 Цар. 4:30; Иов. 1:3). Впоследствии они получили арабское имя “шаркиин,” т.е. восточные, откуда возникло и слово “сарацины.”

7. Смерть и погребение Авраама.

7. Дней жизни Авраамовой, которые он прожил, было сто семьдесят пять лет; 8. и скончался Авраам, и умер в старости доброй, престарелый и насыщенный (жизнью), и приложился к народу своему.

"и умер в старости доброй, престарелый и насыщенный (жизнью), и приложился к народу своему..." Образное и сильное выражение, показывающее на исполнение Авраамом своего жизненного предназначения, о чем впоследствии в подобных же, только более ясных, словах говорит о себе и апостол (2 Тим. 4:7-8). Последняя мысль данного текста имеет особенно важное значение, поскольку она характеризует собою существование веры в загробное бессмертие души даже и в тот отдаленный патриархальный период (ср. Втор. 32:50 и 3 Цар. 2:10).

9. И погребли его Исаак и Измаил, сыновья его, в пещере Махпеле, на поле Ефрона, сына Цохара, Хеттеянина, которое против Мамре, 10. на поле (и в пещере), которые Авраам приобрел от сынов Хетовых. Там погребены Авраам и Сарра, жена его. 11. По смерти Авраама Бог благословил Исаака, сына его. Исаак жил при Беэр-лахай-рои.

"Бог благословил Исаака..." Сказав еще отцу его Аврааму, что “завет Мой Я утвержу с Исааком” (17:19,21), Бог теперь, по смерти Авраама, преподает ему Свое особое благословение, т.е. выделяет его, как родоначальника и представителя избранного народа.

12. Потомство Измаила и его смерть.

12. Вот родословие Измаила, сына Авраамова, которого родила Аврааму Агарь Египтянка, служанка Саррина; 13. и вот имена сынов Измаиловых, имена их по родословию их: первенец Измаилов Наваиоф, за ним Кедар, Адбеел, Мивсам, 14. Мишма, Дума, Масса, 15. Хадад, Фема, Иетур, Нафиш и Кедма. 16. Сии суть сыны Измаиловы, и сии имена их, в селениях их, в кочевьях их. Это двенадцать князей племен их.

"Вот родословие Измаила..." Это — начало нового раздела (toldoth) родословия потомства побочного сына Авраамова Измаила. Хотя имена этих новых родоначальников арабских племен, в большей своей массе и остаются неизвестными для нас, тем не менее в самой цифре их нельзя не видеть исполнения того пророчества о двенадцати князьях от Измаила, которое было дано гораздо раньше (17:20).

17. Лет же жизни Измайловой было сто тридцать семь лет; и скончался он, и умер, и приложился к народу своему. 18. Они жили от Хавилы до Сура, что пред Египтом, как идешь к Ассирии. Они поселились пред лицем всех братьев своих.

"Они жили от Хавилы до Сура..." Основываясь на этих географических указаниях, а равно как и на предшествующем контексте (10:29 и 17:7), территорию измаильтян мы должны будем определить по берегу Персидского залива и в горной части Аравийского полуострова.

19. Вот родословие Исаака, сына Авраамова. Авраам родил Исаака. 20. Исаак был сорока лет, когда он взял себе в жену Ревекку, дочь Вафуила Арамеянина из Месопотамии, сестру Лавана Арамеянина.

21. Молитва Исаака о разрешении неплодства Ревекки.

21. И молился Исаак Господу о (Ревекке) жене своей, потому что она была неплодна; и Господь услышал его, и зачала Ревекка, жена его.

"И молился Исаак Господу о (Ревекке) жене своей...” “Митр. Филарет замечает, что самые благословенные рождения часто предшествуемы были неплодством: напр., рождение Исаака, Иакова, Иосифа, Симеона, Самуила, Иоанна Крестителя. Весьма вероятно, что Богу угодно прежде очистить и утвердить веру и упование тех, которым даруется благословенный плод чрева. Кроме того, сила Божия в немощи совершается, т.е. в то время, когда появляется ослабление сил природы, тогда действует для исполнения целей премудрости благодать Божия” (Властов).

22. Сыновья в утробе ее стали биться, и она сказала: если так будет, то для чего мне это? И пошла вопросить Господа.

"Если так будет, то для чего мне это?…" Митр. Филарет, основываясь на различных библейских переводах, хочет видеть здесь выражение некоторой боязни со стороны Ревекки за свою жизнь. Но нам кажется, удобнее и сообразнее с контекстом находить здесь другой, более высокий смысл — именно желание матери узнать судьбу того ее потомства, которое теперь даруется ей Богом, после стольких лет бесплодия, и очевидно, не без особенных, высших целей божественного Промысла.

"И пошла вопросить Господа..." Из самого текста не видно, каким путем происходило это вопрошение Господа; поэтому одни думают, что Ревекка обратилась к какому-либо из благочестивых патриархов — Симу, Аврааму, Мелхиседеку, Еверу, или даже к Исааку (27:46), другие полагают, что она могла сделать это непосредственно в молитве или жертвоприношении.

23. Господь сказал ей: два племени во чреве твоем, и два различных народа произойдут из утробы твоей; один народ сделается сильнее другого, и больший будет служить меньшему.

"два племени... два различных народа... один народ сделается сильнее другого." Во внешней форме этого стиха усматривают параллелизм мыслей — отличительную черту еврейской поэзии; во внутреннем же, существенном содержании видят пророчественное откровение будущей судьбы потомства обоих имеющих родиться близнецов. Эта судьба не совсем обычна: здесь старшему обещается большая сила и внешнее могущество, и однако же он, в конце концов, подчиняется младшему. И последующая история оправдала данное пророчество: хотя дом Исава действительно был сильнее и многолюднее, чем дом Иакова, при возвращении его из Харрана (32:11), и потомство Исава раньше получило старейшин и царей (35:1), однако со временем Давид покорил идумеян (2 Цар. 8:14; 3 Цар. 11), а Иорам и Амасия жестоко даже наказали их за попытку освободиться (4 Цар. 8 и 14).

24. Рождение двух близнецов Исава и Иакова.

24. И настало время родить ей: и вот близнецы в утробе ее. 25. Первый вышел красный, весь, как кожа, косматый; и нарекли ему имя Исав.

"и нарекли ему имя: Исав..." Волосатый покров кожи первенца Ревекки дал основание назвать его Исавом, а красноватый цвет его послужил причиной и другого имени Исава — Едом, что значат “красный.”

26. Потом вышел брат его, держась рукою своею за пяту Исава, и наречено ему имя Иаков. Исаак же был шестидесяти лет, когда они родились (от Ревекки).

"и наречено ему имя: Иаков..." И имя второго сына Ревекки — Иаков случайного происхождения произошло оно от обстоятельств его рождения — именно от того, что он явился на свет, держась за пяту старшего брата, как объясняет это сам Исав (27:36).

27. Различие в их характере и образе жизни.

27. Дети выросли, и стал Исав человеком искусным в звероловстве, человеком полей; а Иаков человеком кротким, живущим в шатрах. 28. Исаак любил Исава, потому что дичь его была по вкусу его, а Ревекка любила Иакова.

"Исаак любил Исава... Ревекка любила Иакова..." Что кроткий, женственный Исаак больше любил энергичного и сурового Исава, а деятельная и пылкая Ревекка предпочитала тихого и скромного Иакова — это глубоко верно психологически. Не скрывает Библия также и того, что предпочтение Исааком старшего сына Исава носило и несколько эгоистический характер. Хотя и безотносительно к этому, оно было вполне естественно и понятно, так как Исав был первенец, а на первенцах обычно покоились все лучшие упования и надежды.

29. Исав продает свое первородство.

29. И сварил Иаков кушанье; а Исав пришел с поля усталый. 30. И сказал Исав Иакову: дай мне поесть красного, красного этого, ибо я устал. От сего дано ему прозвание: Едом.

"Дай мне поесть красного, красного этого…” Повторение одного и того же слова выражает здесь особенную настойчивость и силу желания, свидетельствующую о необыкновенном голоде Исава. Относительно же самого блюда, возбудившего такой аппетит усталого охотника, знатоки Востока говорят, что это была чечевичная похлебка красного цвета, очень ценимая и доселе по своему запаху и вкусу.

31. Но Иаков сказал (Исаву): продай мне теперь же свое первородство.

"продай мне теперь же твое первородство..." Как бы мы ни старались обелить в данном случае Иакова, но все же в его поступке остается нечто недостаточно благородное, извиняемое разве только полным пренебрежением Исава к своему праву (34 ст.).

32. Исав сказал: вот, я умираю, что мне в этом первородстве? 33. Иаков сказал (ему): поклянись мне теперь же. Он поклялся ему, и продал (Исав) первородство свое Иакову.

"и продал (Исав) первородство свое Иакову." Хотя права первородства окончательно были установлены лишь в законе Моисеевом (Чис. 3:12; 8:17 и др.), но несомненно, что на практике эти привилегии существовали гораздо раньше. Главное же значение первенцев состояло в том, что они являлись носителями и обладателями тех благословений и обетований, какие были даны Богом еще Аврааму и подтверждены Исааку (12:2-3; 13:15-16; 17:21 и др.). Но для восприятия этих обетований нужна была сильная и горячая вера; ее-то именно и недоставало у Исава, почему Бог и попустил ему утратить это высокое право и передать его более достойному.

34. И дал Иаков Исаву хлеба и кушанья из чечевицы; и он ел и пил, и встал и пошел; и пренебрег Исав первородство.

"и он ел и пил..." Всем этим Исав ясно обнаружил свое полное пренебрежение к духовному благу первородства, так как интересы чувственной природы у него стояли гораздо ближе высших, духовно-религиозных интересов. В истории Исава и Иакова мы получаем новый пример того, как совершилось постепенное выделение и как бы очищение богоизбранного семени, в духовном родстве с которым состояли лишь герои веры, т.е. люди, прославившие себя горячей верой в обетование и высоким религиозным одушевлением (Евр.11 гл.).

 

Глава 26.

1. Пребывание Исаака в Гераре.

Глава 26 — единственная в книге Бытия глава, посвященная исключительно истории Исаака, тогда как со ст. 20 гл. 25, равно и в гл. 27 и 28, 16 ст., история Исаака соединяется с историей сынов его, а ранее того она входила в историю Авраама. Эта глава излагает внешние обстоятельства жизни Исаака, имевшие место спустя, не менее 75 лет после подобного же, по обстоятельствам дела, посещения Герара и Вирсавии Авраамом (Бытие 20 и 21 гл.). При очевидном сходстве двух библейских рассказов они представляют и немало различий, имеют явно неодинаковые сюжеты, так что ничто не оправдывает мнения некоторых библейских критиков (напр., Н. Gunkel, в Handkommentar z. Alt. Test.. hrgs. ν. W. Nowack, Genesis, Gottingen 1901), будто в упомянутых эпизодах 26 гл. мы имеем лишь неудачные дублеты аналогичных рассказов гл. 20 и 21.

1. Был голод в земле, сверх прежнего голода, который был во дни Авраама; и пошел Исаак к Авимелеху, царю Филистимскому, в Гepap. 2. Господь явился ему и сказал: не ходи в Египет; живи в земле, о которой Я скажу тебе,

“Авимелех” — “отец мой царь” или “царь отец мой” — обычный титул царей филистимских, как “фараон” египетских: имя Авимелеха носят цари филистимские времен Авраама (Быт. 20-21 гл.), Исаака (26) и Давида (Пс. 30, ср. 1 Цар. 21:13). Вероятно, Исаак имеет дело с преемником Авимелеха — современника Авраама: современный Аврааму Авимелех является с чертами большего благородства, чем современник Исаака. Возможно, впрочем, и то, что в обоих случаях действует одно и то же лицо (припомним долголетие того времени). Последнее можно предположить и о Фихоле, военачальнике Авимелеха, тоже выступающем и в истории Авраама, и в истории Исаака, хотя некоторые склонны видеть и в имени “Фихол” (с еврейского — “уста всех”) нарицательное имя докладчика просьб или жалоб у филистимского царя. Герар, по Деличу, — теперь Кир-бет-Ель-Герар, в южной части Палестины. История Исаака по 26 гл. начинается тем же бедствием голода, каким посещен был Авраам в первое время по поселении его в Ханаане (12:10). По примеру отца, Исаак имел двинуться в Египет. Но Бог каждого избранника Своего ведет сообразно его потребностям, а прежде всего — соответственно Своим премудрым планам. Посему Он и не дозволил Исааку путешествия в Египет, что разрешено было Аврааму.

“Владыка Бог, говорит блаженный Феодорит (вопр. на Бытие, 78-й), во всем дает видеть Свою премудрость и попечительностъ. Ибо и Аврааму дозволил идти в Египет не потому, что затруднялся пропитать его в Палестине, но чтобы египтянам показать добродетель сего мужа и побудить их к соревнованию добродетели патриарха. Исааку же повелел оставаться в Палестине и снабдил его обилием всего необходимого... Ибо при скудости и недостатке необходимых вещей, когда земля сделалась бесплодною, Исаак, посеяв, собрал обильный плод (12 ст.)” По мнению еврейских комментаторов, Исаак не мог оставлять святую землю, как освященный в жертвоприношении (L. Philippson, Dieisraelitische Bibel.Th. l, 1859, s. 124). Может быть, имела здесь значение и непродолжительность голода.

3. странствуй по сей земле, и Я буду с тобою и благословлю тебя, ибо тебе и потомству твоему дам все земли сии и исполню клятву (Мою), которою Я клялся Аврааму, отцу твоему; 4. умножу потомство твое, как звезды небесные, и дам потомству твоему все земли сии; благословятся в семени твоем все народы земные, 5. за то, что Авраам (отец твой) послушался гласа Моего и соблюдал, что Мною заповедано было соблюдать: повеления Мои, уставы Мои и законы Мои. 6. Исаак поселился в Гepape.

Для ободрения Исаака Господь повторяет ему обетования, данные Аврааму (ср. 12:3-7; 13:15; 15:7-18; 18:18), но частью с сокращением, частью с нарочитым указанием, что милости Божий даруются Исааку именно ради Авраама — его верности всему заповеданному Богом: повелениям (евр. мицвот), уставам (хуккот) и законам (торот). Последние термины носят специфический характер Моисеевой терминологии и чаще всего встречаются во Второзаконии. Различие между этими терминами, указываемое иуд. комментаторами (Раши, Абарбанель), очень неопределенно (см. Philippson, s. 125-126); во всяком случае по отношению к Аврааму они имеют совершенно общий смысл, без специального отношения к отдельным случаям его жизни (по Абарб.: мицва — обрезание Исаака и изгнание Измаила; хукка — жертвоприношение Исаака; тора — женитьба Исаака на родственнице); раздельным же указанием этих терминов “премудрость Божия, по словам св. И. Златоуста, возбуждает дух праведника (Исаака), ободряет его и направляет к тому, чтобы он стал подражателем отцу своему” (Творен, св. И. Злат. в русск. перев., Спб. 1898, т. IV, кн. 2-я, Бес. 41, с. 552).

7-11. Приключение с Ревеккою.

7. Жители места того спросили о (Ревекке) жене его, и он сказал: это сестра моя; потому что боялся сказать; жена моя, чтобы не убили меня, думал он, жители места сего за Ревекку, потому что она прекрасна видом. 8. Но когда уже много времени он там прожил, Авимелех, царь Филистимский, посмотрев в окно, увидел, что Исаак играет с Ревеккою, женою своею. 9. И призвал Авимелех Исаака и сказал: вот, это жена твоя; как же ты сказал: она сестра моя? Исаак сказал ему: потому что я думал, не умереть бы мне ради ее. 10. Но Авимелех сказал (ему): что это ты сделал с нами? едва один из народа (моего) не совокупился с женою твоею, и ты ввел бы нас в грех. 11. И дал Авимелех повеление всему народу, сказав: кто прикоснется к сему человеку и к жене его, тот предан будет смерти.

Слав.: царь герарский, по LXX (в некоторых, впрочем, списках LXX-ти) Φιλιστείμ (57, 130, 15, 72, 82, 135 у Гольмеса), русск.: филистимский, евр.: pelischtim, Vulg.: Palestinorum. Приключение это, вполне аналогичное с двукратным случаем с Авраамом и Саррой в Египте (12:13 и д.) и в Гераре же (20:2 и след.), отличается от последних по некоторым подробностям.

Малодушие Исаака является менее извинительным и благовидным, так как он, по-видимому, подвергался меньшей опасности, чем Авраам. Супружеские отношения Исаака к Ревекке обнаруживаются в данном случае для царя не через грозное божественное посещение (как при Аврааме), а случайно — через любовное обращение Исаака (таково значение “играния” его, ст. 8) с женой. Авимелех не берет Ревекки в свой дом, как то сделали с Саррою фараон и после царь филистимский, а лишь опасается за возможность преступления (ашам, ст. 10-11, ср. 20:9) в отношении к ней со стороны кого-либо из его народа (Куртц и Делич видят здесь указание на преклонный возраст Авимелеха). Во всяком случае грозное вразумление царя и народа при Аврааме жило в памяти жителей Герара.

12. Обогащение Исаака и удаление его из Герара.

12. И сеял Исаак в земле той и получил в тот год ячменя во сто крат: так благословил его Господь.

Если Авраам был простым номадом и разве иногда делал насаждение деревьев (21:33), то Исаак начинает уже, наряду со скотоводством, заниматься и земледелием, и Иаков развивает эту отрасль промышленности, по-видимому, в больших размерах (ср. сон Иосифа о снопах, 37:7). Подобным образом поступают и нынешние бедуины Аравии, Сирии и Палестины. Начало регулярного земледелия у древних евреев относится ко времени жизни их в Египте. По сирийскому тексту (Пешито), LXX, славян, и русскому, Исаак сеял ячмени. LXX и др. читали в еврейском тексте seorim, ячмень ("έκατοστεύουσαν κρι/υήν"); в масоретском текте: schearim, шеарим - мера неизвестной величины; Vulg.: centuplum. Следует, кажется, отдать предпочтение последнему чтению, т.е. видеть здесь мысль о хлебе вообще, а не о ячмене только (ср. Суд. 7:13; 3 Цар. 4:28; ячмень был основным продуктом питания большинства древних евреев. Пшеница же была достаточно элитным продуктом и почти всегда упоминается при жертвоприношении и наряду с вином и елеем). Сторичный урожай, весьма редкий в Палестине и в древнее время (Мф. 13:8), и теперь (обычный урожай — сам 25-30), был даром особенного благоволения Божия Исааку за его послушание.

13. И стал великим человек сей и возвеличивался больше и больше до того, что стал весьма великим.

Locupletatus est homo (Vulg.). M. Филарет: сделался богатым.

14. У него были стада мелкого и стада крупного скота и множество пахотных полей, и Филистимляне стали завидовать ему. 15. И все колодези, которые выкопали рабы отца его при жизни отца его Авраама, Филистимляне завалили и засыпали землею. 16. И Авимелех сказал Исааку: удались от нас, ибо ты сделался гораздо сильнее нас.

Богатство и сила Исаака возбуждают зависть филистимлян, которая обнаруживается сначала косвенно, хотя и весьма чувствительно для него, в засыпании его колодцев, без которых он со стадами уже не мог кочевать в окрестности Герара (засыпание колодцев на Востоке весьма большое преступление, выражающее и вызывающее сильную вражду; обычным было во время войны. Затем Авимелех прямо требует удаления Исаака из Герара, из опасности для себя со стороны сильного шейха. Несправедливое и немилосердное, хотя и естественное политически (ср. опасение фараона, Исх. 1:8-9), требование это явилось как бы наказанием за ложь Исаака относительно Ревекки.

17. И Исаак удалился оттуда, и расположился шатрами в долине Геpapcкой, и поселился там. 18. И вновь выкопал Исаак колодези воды, которые выкопаны были во дни Авраама, отца его, и которые завалили Филистимляне по смерти Авраама (отца его); и назвал их теми же именами, которыми назвал их (Авраам,) отец его. 19. И копали рабы Исааковы в долине (Герарской) и нашли там колодезь воды живой. 20. И спорили пастухи Герарские с пастухами Исаака, говоря: наша вода. И он нарек колодезю имя: Есек, потому что спорили с ним. 21. (Когда двинулся оттуда Исаак,) выкопали другой колодезь; спорили также и о нем; и он нарек ему имя: Ситна. 22. И он двинулся отсюда и выкопал иной колодезь, о котором уже не спорили, и нарек ему имя: Реховоф, ибо, сказал он, теперь Господь дал нам пространное место, и мы размножимся на земле.

Кроткий Исаак уступает насилию и покидает резиденцию Авимелеха (ср. ст. 8) и поселяется в долине близ Герара. Но столкновения из-за воды продолжаются, и Исаак, по-прежнему уступая филистимлянам, увековечивает свое право на отбираемые ими колодцы и несправедливость их притязаний — в именах колодцев: “Есек” (спор, ссора), по LXX (читавшим escheq) “αδικία” слав. “обида,” ст. 20, и “Ситна” (ожесточенная, сатанинская вражда), по LΧΧ τέχΰρία у Αкилы: αντικείμενη, ст. 21. Но затем Бог дает кроткому Исааку свободу от врагов, и он называет колодезь “Реховоф” (пространные места), у LXX: ευρυχωρία. Во время этих споров Исаак, вероятно, не раз переменял место и стана своего (имеет, поэтому, значение добавление у LXX в ст. 21: “двинулся оттуда Исаак”). Намек на имена последних двух колодцев можно видеть в лежащих к северо-востоку от Газы колодцах Schutein и Ruhaibeh.

23. Оттуда перешел он в Вирсавию. 24. И в ту ночь явился ему Господь и сказал: Я Бог Авраама, отца твоего; не бойся, ибо Я с тобою; и благословлю тебя и умножу потомство твое, ради (отца твоего) Авраама, раба Моего. 25. И он устроил там жертвенник и призвал имя Господа. И раскинул там шатер свой, и выкопали там рабы Исааковы колодезь, (в долине Герарской).

Новое богоявление Исааку успокаивает его насчет опасности от филистимлян (ср. 15:1), подтверждая обетования, данные Аврааму, причем Бог впервые называется “Богом Авраама,” конечно, “не в том смысле, как будто бы одним патриархом Он ограничивает владычество Свое, но чтобы показать великое Свое к нему благоволение” (св. И. Злат., с. 561). Построение (ст. 25) Исааком жертвенника прежде шатра своего есть дело его благочестия, и совершенно напрасно оно признается доказательством не подлинности отрывка (Gunkel, s. 276).

26. Пришел к нему из Гepapa Авимелех и Ахузаф, друг его, и Фихол, военачальник его. 27. Исаак сказал им: для чего вы пришли ко мне, когда вы возненавидели меня и выслали меня от себя? 28. Они сказали: мы ясно увидели, что Господь с тобою, и потому мы сказали: поставим между нами и тобою клятву и заключим с тобою союз, 29. чтобы ты не делал нам зла, как и мы не коснулись до тебя, а делали тебе одно доброе и отпустили тебя с миром; теперь ты благословен Господом. 30. Он сделал им пиршество, и они ели и пили.

Евр. Achusath merehu LXX передают: Οχοζάύ ό νυμφαγωγός αϋτοΰ, понимая первое слово как собств. имя лица (так русск., слав.; Vulg,: Ochosath amicus). Тарг. Онкелоса, арабскские переводчики и блаженный Иероним понимают первое слово в нариц. смысле: collegium amicorum. Но первое понимание, помимо его большей логической естественности, следует предпочесть и ввиду аналогии имени Ахузаф с Голиаф (1 Цар. 17), Гениваф (3 Цар. 11:20). Фихол упоминается и в истории Авраама (21:22-33), может быть — одно и то же лицо. При сходстве рассказа 26:26-31 о союзе Исаака с Авимелехом и 21:22-32, тем резче выступает и большая уступчивость и кротость Исаака сравнительно с Авраамом, и меньшее благородство Авимелеха, слова которого (ст. 29) представляют явное искажение истины.

31. И встав рано утром, поклялись друг другу; и отпустил их Исаак, и они пошли от него с миром.

Исаак великодушно прощает бывших врагов, ставит с ними союз и устраивает пир.

32. В тот же день пришли рабы Исааковы и известили его о колодезе, который копали они, и сказали ему: мы нашли воду. 33. И он назвал его: Шива. Посему имя городу тому Беэршива (Вирсавия) до сего дня.

По удалении Авимелеха, Исаак находит проявление милости Божьей в нахождении пастухами его воды. Чтение LXX: ούχ εϋρομεν (слав. не обретохом воды) обязано ошибочному чтению евр. lο (ему) как l’о (не); некоторые кодексы LXX (у Гольмеса) опускают ούχ. Контекст опровергает подлинность этой частицы: в след. стихе читаем, что Исаак дает имя этому колодцу “Шива,” — что же за колодезь без воды? Шива (ст. 33) собств. седьмерица, затем клятва, у LΧΧ δρκος (слав.: клятва); Акила и Симмах читали евр. sabeah, насыщение, и передали: πλησμονή; подобно и в Vulg. — abundantia, и у блаженного Иеронима — saturitas. Но чтение и понимание LXX заслуживает предпочтения, так как здесь же (ст. 33) приводится название города Беершива (Вирсавия) от евр. schibea или schebuah, клятва, — как прямо изъяснено в 21:31; упоминание о клятве для Исаака вполне естественно как по подражанию отцу (см. указ. м. и ср. ст. 18 данной гл.), так и по заключению союза с Авимелехом — (ст. 26-31).

34. И был Исав сорока лет, и взял себе в жены Иегудифу, дочь Беэра Хеттеянина, и Васемафу, дочь Елона Хеттеянина, 35. и они были в тягость Исааку и Ревекке.

Говоря о женитьбе Исава (по примеру Исаака, 25:20, 40 лет) одновременно на 2-х женах, дают видеть необузданную чувственность его и небрежение о чистоте своей крови — обе жены были хананеянки (имена их немало разнятся по данному м., и по 36:2-3), к ним после он взял еще 3-ю, дочь Измаила (28:9). Замечанием о непокорности их Исааку и Ревекке, по мысли святого Иоанна Златоуста (с. 566), показывается причина, почему Ревекка и Исаак, по 27 гл., лишают Исава благословенья на первородство.

 

Глава 27.

1. Намерение и распоряжение Исаака.

История благословения Иакова помимо Исава представляет один из разительных примеров столкновения естественных человеческих стремлений и определений божественной воли, бесплодности первых и непреложности последних (Мал. 1:2; Рим. 9:10-13). На вопрос: “почему Бог не открыл Своей воли Исааку?” блаженный Феодорит отвечает: “чтобы явственным сделалось Божие попечение об Иакове, а сие открывается в том, что Исаак усиливался благословить Исава, Божия же благодать, против воли Исааковой, привлекла благословение на Иакова. Это уразумел и сам Исаак. Ибо, употребив все средства…, приведенный в ужас случившимся, не огорчился, как обманутый сыном, но познал намерение Божье и подтвердил данное им благословение” (отв. на вопрос 81; ср. Иоанн Златоуст, Бес. на Быт. 53, с. 566).

1. Когда Исаак состарился и притупилось зрение глаз его, он призвал старшего сына своего Исава и сказал ему: сын мой! Тот сказал ему: вот я. 2. (Исаак) сказал: вот, я состарился; не знаю дня смерти моей;

О потере Исааком зрения говорится потому, что именно слепота Исаака объясняет возможность обмана его со стороны Ревекки и Иакова, при благословении его. По мнению раввинов (М. Bereschit-rabba, s. 311), Исаак потерял зрение при принесении его отцом в жертву: он слишком пристально устремил тогда молящий взор свой на небо. В действительности, слепота была следствием старости Исаака — 137-летнего возраста, в каком возрасте за 14 лет пред тем умер брат его Измаил (25:17): это и расположило Исаака готовиться к смерти (которой ожидал и Исав, ст. 41 гл. 27).

Указанный возраст Исаака, а равно и вообще хронология жизни Исаака и Иакова устанавливается так.

При переселении Иакова с семьей в Египет он имел 130 лет (47:9), Иосиф в это же время был 39 лет (30 лет ему было при его возвышении у фараона, 41:46, + 7 лет плодородия, ст. 47, + 2 года голода, 45:6), следовательно, Иосиф родился у Иакова на 91 году его жизни и, по 30:25, сн. 31:41, через 14 лет по прибытии Иакова в Месопотамию. Таким образом, бегство Иакова произошло на 77 году его жизни — на 137 году Исаака (по 25:26 при рождении Исава и Иакова Исаак имел 60 лет), который после того жил еще 43 года (ум. 180 лет, 35:28-29).

3. возьми теперь орудия твои, колчан твой и лук твой, пойди в поле, и налови мне дичи,

Тул или колчан, у LXX: φαρέτρα Vulg.: pharetra; но в таргуме Онкелоса — saif, меч. Евр. teli, от talah, вешать, приложимо к тому и другому (= что-то повешенное).

4. и приготовь мне кушанье, какое я люблю, и принеси мне есть, чтобы благословила тебя душа моя, прежде нежели я умру.

Имея в виду благословить Исава, как первородного (ст. 1) и притом любимого за услужливость (25:28), Исаак выражает естественное желание вкусить блюда, приготовленного рукою его любимца, в знаменательный для последнего день; нельзя сказать с некоторыми толкователями, будто самое благословение Исаак ставит в зависимость от удовлетворения своего каприза.

5. Противоположная деятельность Ревекки и Иакова.

5. Ревекка слышала, когда Исаак говорил сыну своему Исаву. И пошел Исав в поле достать и принести дичи;

Как в намерении Исаака выразилось чрезмерное проявление его человеческой воли, так это еще более выступает в действиях Ревекки. То обстоятельство, что Ревекка знала и помнила откровение Божье о том, что из двух сыновей ее “больший будет служить меньшему” (25:23), конечно, делает понятною ее уверенность в благоприятном исходе предпринятого ею дела — даже до готовности подвергнуться проклятию (ст. 13), но не придает действиям ее характера законности, как не оправдывает и обмана Иакова факт продажи ему первенства Исавом. И Ревекка, и Иаков обнаружили здесь недостаток твердой веры и совершенной нравственности. Естественно возникающий при этом вопрос об отношении Промысла Божия к воле и неправде человеческой решается тем общим соображением, что совершенной праведности не было и в избранниках ветхозаветных, и что нравственные понятия в их сознании так же лишь постепенно усовершались, как и религиозные верования.

Рус. принести — евр. le-habi; но слав. отцу своему перев. греч. τώ πατρί αάτοΰ: LXX вм. le-habi читали — le-abiv, отцу своему.

6. а Ревекка сказала (меньшему) сыну своему Иакову: вот, я слышала, как отец твой говорил брату твоему Исаву: 7. принеси мне дичи и приготовь мне кушанье; я поем и благословлю тебя пред лицем Господним, пред смертью моею.

"Пред Господом:” эти слова не приведены в речи Исаака, но совершенно уместно вставлены в повторении речи его Ревеккою: Исаак именно именем Господним хотел благословить Исава (и благословил Иакова) и передать духовное наследие Авраама пред лицом Божиим.

8. Теперь, сын мой, послушайся слов моих в том, что я прикажу тебе: 9. пойди в стадо и возьми мне оттуда два козленка (молодых) хороших, и я приготовлю из них отцу твоему кушанье, какое он любит, 10. а ты принесешь отцу твоему, и он поест, чтобы благословить тебя пред смертью своею. 11. Иаков сказал Ревекке, матери своей: Исав, брат мой, человек косматый, а я человек гладкий; 12. может статься, ощупает меня отец мой, и я буду в глазах его обманщиком и наведу на себя проклятие, а не благословение.

В разговоре с матерью Иаков не скрывает понимания, что собирается сделать именно грех, только, соответственно уровню своего нравственного развития, рассматривает обман не по его нравственной ценности, а со стороны его внешних невыгодных последствий для себя.

13. Мать его сказала ему: на мне пусть будет проклятие твое, сын мой, только послушайся слов моих и пойди, принеси мне.

В готовности Ревекки принять проклятие на себя слышится горячая, нежная и самоотверженная любовь ее к младшему сыну; может быть, впрочем, надеялась она и на известную ей кротость Исаака.

14. Он пошел, и взял, и принес матери своей; и мать его сделала кушанье, какое любил отец его. 15. И взяла Ревекка богатую одежду старшего сына своего Исава, бывшую у ней в доме, и одела (в нее) младшего сына своего Иакова;

Особенно богатая одежда у Исава могла быть отличительным знаком его первородства (в такой одежде первенцы могли совершать и домашнее богослужение, жертвы и под.).

16. а руки его и гладкую шею его обложила кожею козлят;

Шерсть коз на Востоке отличается особенною нежностью; обман Иакова тем легче мог удасться.

18. Приход Иакова к отцу.

17. и дала кушанье и хлеб, которые она приготовила, в руки Иакову, сыну своему. 18. Он вошел к отцу своему и сказал: отец мой! Тот сказал: вот я; кто ты, сын мой?

Рус. вошел, евр. jabo; слав. внесе — по-греч. είρήνεγκε. Исаак обставил предстоящее благословение тайной, и с большой недоверчивостью встречает Иакова: спрашивает об имени его (18 ст.), о причине скорого возвращения (20), предлагает поцеловать себя, вероятно, с целью осязать Иакова (26).

19. Иаков сказал отцу своему: я Исав, первенец твой; я сделал, как ты сказал мне; встань, сядь и поешь дичи моей, чтобы благословила меня душа твоя.

Выдавая себя за Исава, Иаков допускает обман, греховность которого отягчается еще последующим призыванием им имени Божия (ст. 20). Неизбежным, по праведному суду Божию, последствием обмана Иакова были тяжкие испытания последующей жизни Иакова.

После нескольких выражений сомнения и попыток увериться в лице пришедшего (ст. 21, 22, 24), Исаак приступает (ст. 27) к благословению сына, которое (в отличие от благословения, ст. 23, — простого приветствия) является пророчеством, определяющим судьбу Иакова и его потомства (ср. 9:25 и д.). Поэтическая форма, образность и непосредственность благословения видна из того, что оно начинается с выражения приятного ощущения благоухания одежды Исава. LXX: άγροΰ πλήρους, Vulg.: agri pteni, слав.: нивы исполнены; рус.: поля, по-евр.: sadeh. Поле — Ханаан.

20. И сказал Исаак сыну своему: что так скоро нашел ты, сын мой? Он сказал: потому что Господь Бог твой послал мне навстречу. 21. И сказал Исаак Иакову: подойди (ко мне), я ощупаю тебя, сын мой, ты ли сын мой Исав, или нет? 22. Иаков подошел к Исааку, отцу своему, и он ощупал его и сказал: голос, голос Иакова; а руки, руки Исавовы. 23. И не узнал его, потому что руки его были, как руки Исава, брата его, косматые; и благословил его 24. и сказал: ты ли сын мой Исав? Он отвечал: я. 25. Исаак сказал: подай мне, я поем дичи сына моего, чтобы благословила тебя душа моя. Иаков подал ему, и он ел; принес ему и вина, и он пил. 26. Исаак, отец его, сказал ему: подойди (ко мне), поцелуй меня, сын мой. 27. Он подошел и поцеловал его. И ощутил Исаак запах от одежды его и благословил его и сказал: вот, запах от сына моего, как запах от поля (полного), которое благословил Господь; 28. да даст тебе Бог от росы небесной и от тука земли, и множество хлеба и вина; 29. да послужат тебе народы, и да поклонятся тебе племена; будь господином над братьями твоими, и да поклонятся тебе сыны матери твоей; проклинающие тебя — прокляты; благословляющие тебя — благословенны!

Роса — первое условие плодородия на знойном и в летние месяцы почти лишенном дождя Востоке (Втор. 38:28; Ос. 14:6). Исполнением начальной части благословения является известное из Библии плодородие Палестины (Исх. 3:8; 33:3 и др.). Видимое несходство этой части благословения с обетованиями Аврааму объясняется тем, что Исаак (как после и Иаков) занимался уже земледелием (26:12), почему и начинается речь с благ земледелия. Подчинение Исава Иакову осуществилось в лице их потомков, при Давиде (2 Цар. 8:14; Пс. 59:2); под братьями матери Иакова разумеются все вообще потомки Авраама не только через Сарру, но и через Агарь и Хеттуру. Слова Исаака о благословении благословляющих Иакова и о проклятии проклинающих его близко напоминают обетования Аврааму, но и отличие от последних не содержат обетования о благословении в семени Иакова всех народов, как бы в возмездие за неблаговидный способ получения благословения; только уже после, когда Иаков бегством из дома отца начал искупать грех свой, упомянутое высокое благословение дается и ему (28:14).

О значении благословения Исаака блаженный Феодорит говорит: “От Иакова имел произойти по плоти Владыка Христос, чаяние языков, Спаситель и Владыка целой вселенной... Исаак обещает ему росы небесной и тука земли, а сие изображает благодать свыше и обилие земных благ, а затем разуметь во Владыке Христе под росою божество, а под туком земли от нас воспринятое человечество” (отв. на вопр. 83).

30. Скорбь Исава и благословение его.

30. Как скоро совершил Исаак благословение над Иаковом (сыном своим), и как только вышел Иаков от лица Исаака, отца своего, Исав, брат его, пришел с ловли своей. 31. Приготовил и он кушанье, и принес отцу своему, и сказал отцу своему: встань, отец мои, и поешь дичи сына твоего, чтобы благословила меня душа твоя. 32. Исаак же, отец его, сказал ему: кто ты? Он сказал: я сын твой, первенец твой, Исав.

Рассказ о благословении Исава изложен не менее рельефно; вместе с тем еще более возвышается преимущество благословения Иакова над благословением Исава: такому впечатлению служат все подробности рассказа. Так, по святому Иоанну Златоусту, “кто не изумится промышлению Божию в том, что Исав не прежде пришел с ловли, как уже цель этого умысла была достигнута, и Иаков, получив благословение от отца, вышел от него?” (Бес. на Быт. 53, с. 569). По раввинам, Исав пришел непосредственно после выхода Иакова.

Обстановка беседы Исава с отцом напоминает беседу Иакова, только, по замечанию Раши, приглашение Исавом отца к столу звучит (ст. 31) грубее, чем подобное же приглашение (ст. 19) Иакова (в евр., LХХ и в слав. глагол встать здесь — в 3-м л., а в 19 ст. — во 2-м).

33. И вострепетал Исаак весьма великим трепетом, и сказал: кто ж это, который достал (мне) дичи и принес мне, и я ел от всего, прежде нежели ты пришел, и я благословил его? он и будет благословен.

Вместо ожидаемого негодованья на обманщика, Исаак трепещет вследствие ясного ощущения, что случившееся произошло по допущению силы Божьей. Это сознание в связи с присущею патриархальному времени верою в непреложность отеческого благословения побуждает Исаака оставить всякую нерешительность и твердо заявить об Иакове: “я благословил его, и он будет благословен,” тем он приводит Исава в возбужденное состояние жгучей скорби и напряженной мольбы.

34. Исав, выслушав слова отца своего (Исаака), поднял громкий и весьма горький вопль и сказал отцу своему: отец мой! благослови и меня. 35. Но он сказал (ему): брат твой пришел с хитростью и взял благословение твое. 36. И сказал (Исав): не потому ли дано ему имя: Иаков, что он запнул меня уже два раза? Он взял первородство мое, и вот, теперь взял благословение мое. И еще сказал (Исав отцу своему): неужели ты не оставил (и) мне благословения? 37. Исаак отвечал Исаву: вот, я поставил его господином над тобою и всех братьев его отдал ему в рабы; одарил его хлебом и вином; что же я сделаю для тебя, сын мой?

Он не требует перенесения на него благословения, данного Иакову, а лишь просит какого-либо, хотя бы и меньшего, благословения, при этом в таинственное значение благословения Иакова он не проникает и даже склонен поставлять благословение в зависимость от каприза отца (хотя, подобно Исааку, считает отеческое благословение, разданное, неизменным).

“Благословение, данное Иакову, Исаак почитает препятствием благословению Исава:

а) по самому содержанию первого благословения, в котором уже включалось унижение Исава;

б) потому, что в нечаянном благословении Иакова он видит руку Божию, карающую Исава;

в) не потому ли еще, что сила благословения, которая обитала в патриархе и посредством духовного общения переходила от предков к потомкам, — что сия сила, единожды быв возбуждена верою и излита всею полнотою своею, обыкновенно не возбуждалась более в преподавшем ее в прежнем образе и степени” (м. Филарет, Зап. на кн. Быт. 2:35).

Раввины в пояснение отказа Исаака выставляют ходячий у них принцип: “раб и все принадлежащее ему, принадлежат его господину; посему всякое благословение, какое бы ни дал Исаак Исаву, принадлежало бы Иакову, в силу данного ему подчинения Исава” (Beresch. rabb., s. 323).

38. Но Исав сказал отцу своему: неужели, отец мой, одно у тебя благословение? благослови и меня, отец мой! И (как Исаак молчал,) возвысил Исав голос свой и заплакал.

Искренняя скорбь Исава достойна сострадания (хотя и не снимает с него ответственности за двукратное пренебрежение первородства — при продаже его и при женитьбе), и Исаак (ст. 39), тронутый (LXX: κατανυχΰένεος), хотя и после некоторого раздумья, благословляет его — в выражениях, по началу тождественных с благословениями Иакову. Плодородие почвы и обилие росы обещается Исаву так же, как и Иакову (вопреки некоторым толкователям, напр., Кнобелю, Кейлю, что Исаву предвещается лишение и этих благ), а различие — лишь в степени политической самостоятельности и благосостояния (ср., впрочем, Мал. 1:3).

39. И отвечал Исаак, отец его, и сказал ему: вот, от тука земли будет обитание твое и от росы небесной свыше; 40. и ты будешь жить мечом твоим и будешь служить брату твоему; будет же время, когда воспротивишься и свергнешь иго его с выи твоей.

"Жить мечем” — жизнь разбойнических нападений на караваны и путников, — такова, действительно, была жизнь идумеев. Пророчество Исаака на них сбывается с точностью. Сначала потомство Исава возрастает, богатеет и имеет царей раньше Израиля (36:31). Но уже 1-й царь Израиля Саул имел успех против Едома (1 Цар. 14:47), а при Давиде все идумеи сделались рабами (2 Цар. 8:14), а затем, исключая отдельные восстания при Соломоне (3 Цар. 11:14), Ахазе (4 Цар. 14:7) и др., после разрушения остатков едома (Ам. 9:11-12; Иер. 49:17), наконец, при И. Гиркане, через обрезание, окончательно вошли в состав Иудейского государства. Но “пришло время” — по Таргуму: “когда Израиль отверг иго закона, то едом сверг с себя иго его,” — и в лице Ирода Вел. и его дома Иудея приняла даже царей от идумеев.

41. Побуждения к бегству Иакова.

41. И возненавидел Исав Иакова за благословение, которым благословил его отец его; и сказал Исав в сердце своем: приближаются дни плача по отце моем, и я убью Иакова, брата моего.

Исав возненавидел Иакова тайною, коварною ненавистью (со временем, однако он забыл обиду, причиненную ему Иаковом, 32:4, 9, 12), но из почтения к отцу решает отложить мщение до ожидаемой смерти его.

42. И пересказаны были Ревекке слова Исава, старшего сына ее; и она послала, и призвала младшего сына своего Иакова, и сказала ему: вот, Исав, брат твой, грозит убить тебя; 43. и теперь, сын мой, послушайся слов моих, встань, беги (в Месопотамию) к Лавану, брату моему, в Харран, 44. и поживи у него несколько времени, пока утолится ярость брата твоего, 45. пока утолится гнев брата твоего на тебя, и он позабудет, что ты сделал ему: тогда я пошлю и возьму тебя оттуда; для чего мне в один день лишиться обоих вас? 46. И сказала Ревекка Исааку: я жизни не рада от дочерей Хеттейских; если Иаков возьмет жену из дочерей Хеттейских, каковы эти, из дочерей этой земли, то к чему мне и жизнь?

Намерение это он высказал и открыто, о чем узнала Ревекка и предусмотрительно отсылает Иакова в Харран к Лавану (на “дни некие,” т.е. немногие), лишь самому Иакову открывая смысл этого путешествия (ст. 42-45), а Исааку указывая другую причину — в отыскании невесты из родственной семьи (ст. 46). Так “Бог вложил в ее ум все, что могло содействовать будущему домостроительству и спасению ее сына” (святой Иоанн Златоуст, с. 579).

Глава 28.

1-9. Бегство Иакова и новая женитьбе Исава.

1. И призвал Исаак Иакова и благословил его, и заповедал ему и сказал: не бери себе жены из дочерей Ханаанских;

Исаак призывает к себе Иакова с целью как бы официального признания его в правах первородства; по выражению paвв. Елиезера, это как бы приложение печати к акту благословения, в удостоверение его сознательности.

2. встань, пойди в Месопотамию, в дом Вафуила, отца матери твоей, и возьми себе жену оттуда, из дочерей Лавана, брата матери твоей;

На вопрос: почему Иаков после стольких благословений убегает из родительского дома, лишенный всего необходимого, блаженный Феодорит отвечает: “В сих мнимых бедствованиях явственно открывается Божия попечительность... Иаков для того и бежит и идет один, чтобы, возвратившись с великим именем, и самому увидеть, каково промышление Бога всяческих, и других научить сему. Попечительность же Свою об Иакове Бог немедленно обнаружил явлением” (блаженный Феодорит, отв. на вопр. 85; ср. Иоанн Златоуст, с. 574). Страна, куда имеет идти Иаков, в рассказе об отправлении туда Елиезера названная просто родиной Авраама (24:4,7), теперь Исааком называется прямо Месопотамией (евр. Падан-Арам): страна эта сделалась теперь более известной патриархальному семейству, почему Иаков совершает путешествие один. Наставление Исаака, чтобы Иаков взял себе жену из дочерей Лавана, дается им не без влияния Ревекки (27:46) и по примеру Авраама 24:3-4) и во всяком случае свидетельствует о том, что Исаак хорошо понимает, что чистота крови патриархальной семьи требуется сущностью теократического закона.

3. Бог же Всемогущий да благословит тебя, да расплодит тебя и да размножит тебя, и да будет от тебя множество народов, 4. и да даст тебе благословение Авраама (отца моего), тебе и потомству твоему с тобою, чтобы тебе наследовать землю странствования твоего, которую Бог дал Аврааму!

Как Бог, возвещая Аврааму рождение от него сына и происхождение многочисленного потомства, называет Себя Богом всемогущим, El-Schaddai (17:1), так этим же именем Ел-Шаддай называет Бога и Исаак при обещании Иакову потомства и передаче ему всех благ Авраамова наследия. Слав, “в собрание языков” (LXX: έις συναγωγάς έΰνών) точнее и сильнее, чем в русск. перев., передает евр. выражение zehal-ammim, церковь народов.

5. И отпустил Исаак Иакова, и он пошел в Месопотамию к Лавану, сыну Вафуила Арамеянина, к брату Ревекки, матери Иакова и Исава.

Излишнее, по-видимому, определение Ревекки, как “матери Исава и Иакова,” имеет, по еврейским толкователям, тот смысл, что Ревекка обоим сыновьям завещала жениться на родственницах, но только Иаков следует наставлению матери, а затем, по подражанию ему, Исав женился (в 3-й уже раз) на родственнице — дочери Измаила.

6. Исав увидел, что Исаак благословил Иакова и благословляя послал его в Месопотамию, взять себе жену оттуда, и заповедал ему, сказав: не бери жены из дочерей Ханаанских; 7. и что Иаков послушался отца своего и матери своей и пошел в Месопотамию. 8. И увидел Исав, что дочери Ханаанские не угодны Исааку, отцу его; 9. и пошел Исав к Измаилу и взял себе жену Махалафу, дочь Измаила, сына Авраамова, сестру Наваиофову, сверх других жен своих.

6-9. Этот поступок Исава вытекал из желания загладить свою вину пред родителями: “и пошел... к Измаилу,” т.е. в дом Измаила, так как сам Измаил тогда уже умер, (не менее как за 14 лет пред тем), почему, может быть, дочь его и называется здесь сестрою Наваиофа, первенца Измайлова (25:13); в 36:3 эта женщина названа Васемафой, а не Махалафой, как здесь. Эту разноплеменность (замечаемую и относительно других жен Измаила, ср. 26:34 и 36:3) еврейские комментаторы объясняли или действительнее двуименностью данной женщины, или переименованием по какому-либо знаменательному случаю: то и другое у древних евреев, как известно, было в обычае.

О самом поступке Исава равв. Елиезер говорит: “Если бы он прежних жен отпустил от себя, то я сказал бы, что он правильно поступил, но так как говорится: “Он взял ее сверх жен своих,” — то этим показывается, что струп следовал за струпом, боль за болью, терн за терном” (Beresch. г., s. 326).

10-17. Сон Иакова и Божие ему обетование.

10. Иаков же вышел из Вирсавии и пошел в Харран,

Со ст. 10 излагается уже почти исключительно история Иакова (краткое упоминание о смерти Исаака — в 35:28-29), естественным образом распадающаяся на 3 периода по месту обитания: месопотамский, ханаанский и египетский. Иаков пошел от Вирсавии к северу по Ханаану, затем через Иордан и Галаад (ср. 31:25), Вассан и затем в направлении к Дамаску и далее. Трудность пути и решимость Иакова вне сомнения.

“Человек, воспитанный дома, пользовавшийся такими услугами.., отправляясь в путь, не потребовал ни вьючных животных, ни свиты, ни дорожных запасов, но вступает в путь как бы уже по апостольскому примеру” (Иоанн Златоуст, Бес. на Быт. 54, с. 581). По раввинам, выражение ст. 10 указывает, что Иаков с болью оставлял отеческий дом (Абарбанель) и что город (Вирсавия) с уходом благочестивого мужа лишился своей славы (Раши).

11. и пришел на одно место, и остался там ночевать, потому что зашло солнце. И взял один из камней того места, и положил себе изголовьем, и лег на том месте.

Место остановки Иакова, названное им именем Вефиль, лежит в 12 римских милях от Иерусалима, на пути в Сихем; Иаков мог идти до этого места не один день (по раввинам, Иаков был “сыном дня,” т.е. в день выхода из Вирсавии пребыл в Харран, что, конечно, невероятно). Слав.: обрете место точнее отвечает евр. pаgа (и греч. απαντάω). Талмудисты понимают это выражение о молитве Иакова и именно на основании данного стиха приписывают Иакову введение вечерней молитвы (Исааку — дневной минха, на основ. 24:63; а Аврааму — утренней); самое место отождествляют с местом жертвоприношения Исаака. В этих домыслах верна лишь мысль, что Иаков находился в молитвенном настроении. Ночевал он, без сомнения, на открытом месте, так как избегал общения с хананеями после только что полученной заповеди отца — не вступать с ними в родственные отношения (ст. 1).

12. И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней. 13. И вот, Господь стоит на ней и говорит: Я Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Исаака; (не бойся). Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему; 14. и будет потомство твое, как песок земной; и распространишься к морю и к востоку, и к северу и к полудню; и благословятся в тебе и в семени твоем все племена земные; 15. и вот Я с тобою, и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь; и возвращу тебя в сию землю, ибо Я не оставлю тебя, доколе не исполню того, что Я сказал тебе.

Бедственное и тревожное состояние Иакова является благоприятным условием для принятия им первого откровения (во сне). Откровение это прямо отвечало насущным потребностям Иакова:

1) утвердиться в вере в божественные обетования Аврааму и Исааку и

2) получить уверение в личной безопасности со стороны Исава и других возможных бедствий.

То и другое дается Иакову в словах Господа ст. 13-14, причем здесь дается и высшее обетование о благословении в потомстве избранных Богом патриархов; впрочем, “Иакову не открывается всей будущности израильского народа, как Аврааму (15:13), мужу твердому духом…” (Г. К. Властов, Священная летопись, Спб. 1878, 1, 253).

Характер всего видения Иакова соответствует тому кругу воззрений, в которых жил и вращался будущий патриарх народа Божия. В целой картине видения — 3 элемента (внешним образом выделяющиеся через троякое “вот,” евр. hinneh).

1) Лестница от земли до неба, как выражение тесной связи земли с небом: утешительная для человека истина, что он не предоставлен на земле одним мировым силам, но имеет доступ на небо и помощь оттуда!

Правдоподобно сообщение Гункеля (s. 289), что представление о небесной лестнице было распространено на древнем Востоке, особенно в Египте (лестница Гатора, по которой восходят к небу души умерших); но ложно утверждение названного ученого, что видение лестницы не имеет никакой связи с остальной историей Иакова. Связь, напротив, весьма тесная.

2) Ангелы восходят и нисходят по лестнице, т.е. возносят мольбы, мысли, попечения и проч. человека к Богу, с другой стороны низводят на человека разные виды милости Божьей.

Талмуд и Мидраш (Beresch. г., 333) понимают “восхождение” и “нисхождение” в том смысле, что Ангелы, сопровождавшие Иакова во время путешествия его по Ханаану, взошли на небо, а другие Ангелы, имевшие сопровождать Иакова в Халдею, сошли с неба на землю; некоторой опорой этого толкования служит упоминаемое в Быт. 32:1-2 усиленное ополчение (“маханаим”) Ангелов. Ст. 12 признается классическим свидетельством веры ветхозаветной в бытие и деятельность Ангелов, как посредников между Богом и людьми (ср. Ин. 1:51).

3) Но это посредство Ангелов не исключает и непосредственного действия Бога на Своих избранников: Иегова, как Бог завета или Ангел Иеговы.

16. Иаков пробудился от сна своего и сказал: истинно Господь присутствует на месте сем; а я не знал!

Выражая свое глубокое впечатление от чудесного видения, Иаков высказывает, что доселе он не думал, чтобы Бог являл Свое присутствие не на освященных только жертвами местах, но и в обитаемых язычниками местностях. Возможно, впрочем, видеть здесь выражение несовершенной еще веры в вездеприсутствие Божье (как понимает восклицание Иакова святой Кирилл Александрийский).

17. И убоялся и сказал: как страшно сие место! это не иное что, как дом Божий, это врата небесные.

Мысль эта, однако, без нужды утрируется, когда утверждают (Гункель), что святость места здесь понимается исключительно объективно, т.е. приурочивается исключительно к самому месту. Известно, что и Бог иногда указывал на особую святость того или другого места (Исх. 3:5; Нав. 5:15), но во всех случаях святость сознавалась людьми, удостоившимися принять откровение свыше, именно отражалась в сердцах людей чувством смертельного страха и глубокого благоговения (напр., у Агари, Быт. 16:13; Моисея, Исх. 3:6 и др.). “Дом Божий” (beth Elohim = beth El, ст, 19) и “врата небесные” (schaar hasehamaim) — термины, впоследствии сделавшиеся обычными названиями для храма — заимствуются патриархом из содержания видения и усвояются им месту видения ках бы по пророческому предвидению будущего святилища Божья (со времени разделения Еврейского царства в Вефиле был один из двух храмов десятиколенного царства, 3 Цap. 12:29).

18-22. Обет Иакова.

18. И встал Иаков рано утром, и взял камень, который он положил себе изголовьем, и поставил его памятником, и возлил елей на верх его.

Под впечатлением видения, Иаков, во-первых, ставит камень, служивший ему возглавием, памятником (mazzebah) и возливает на него елей. Обычай ставить столпы и подобные им сооружения в качестве памятников известных событий весьма распространен на древнем и новом Востоке. В Библии, кроме истории Иакова (28:18; 31:45; 35:14), поставление камней с указанным назначением упоминается еще в истории И. Навина (Нав. 4:9; 24:26), пророка Самуила (1 Цар.7:12) и др. Позднейшие злоупотребления этим обычаем в целях идолослужения вызвали запрещение в законе Моисеевом (Лев. 26:3) ставить столпы. Равным образом и обычай посвящения камней божеству известен был на Востоке, напр., у финикиян, и в классическом мире. Елей, как необходимая принадлежность путешествия в жарких странах, как средство подкрепления и питания, естественно, был под рукою у путника Иакова: “вероятно, только один елей он и нес с собою, находясь в пути” (Иоанн Златоуст, с. 585). Таким образом, “что имел у себя, тем и воздал великодаровитому Господу” (блаженный Феод., отв. на вопр. 85).

19. И нарек (Иаков) имя месту тому: Вефиль, а прежнее имя того города было: Луз.

Второй акт Иакова: соответственно упомянутому своему впечатлению он называет место видения именем: Бет-Ель или Вефиль (“дом Божий”), между тем как прежнее имя соседнему местечку было: Луз. Вторично и окончательно Иаков утверждает название Вефиль по возвращении из Месопотамии (35:15).

Чтение LХХ и слав. Ούλαμλούζ (варианты Ούλαμμάους, Συλλαμμάους и др. — у Гольмеса). Улам-луз — явно ошибочное соединение еврейских слов ulam (же, прежде) и Luz. Из последующей истории видно, что хананейское имя Луз существовало совместно с еврейским Вефиль: первое употребляет и сам Иаков (48:3), а в кн. И. Навина Луз и Вефиль, по-видимому, представляются именами разных местностей (16:2; ср. 18:13). Имя Вефиль, впрочем, известно было и ранее Иакова — при Аврааме (12:8; 13: 3).

Отголосок этого названия сохранился в известном у финикиян и греков имени Βαιτυλία, Байтилия, каким назывались у тех и др. священные камни, преимущественно из метеоритов и аэролитов, помазанием посвященные божествам. Таким образом, можно предполагать, что этот “обычай произошел от Иакова” (Филарет, Зап. на Быт. 2:52).

20. И положил Иаков обет, сказав: если (Господь) Бог будет со мною и сохранит меня в пути сем, в который я иду, и даст мне хлеб есть и одежду одеться, 21. и я в мире возвращусь в дом отца моего, и будет Господь моим Богом, — 22. то этот камень, который я поставил памятником, будет (у меня) домом Божиим; и из всего, что Ты, Боже, даруешь мне, я дам Тебе десятую часть.

3-е действие Иакова: его обет Богу — первый из отмеченных в Библии обетов. В этом обете (у раввинов считавшемся образцом или нормой всех обетов и на все времена) 3 элемента:

1) внутреннее и искреннее признание Всевышнего своим Богом, с посвящением себя самого на служение Ему;

2) особое посвящение и почитание места видения; и

3) обещание Богу десятины из всего.

По-видимому, свою веру в Бога Иаков обусловливает внешними и личными интересами. Но, во-первых, это условие обета у Иакова есть простой перифраз непосредственно предшествующего обетования Божия (ст. 13-15); во-вторых, Иаков испрашивает у Господа лишь хлеба и одежды и таким образом исполняет завет евангельский о нестяжательности (Иоанн Златоуст, Филарет); в-третьих, с каким смирением и благодарностью понимал Иаков благодеяния Божии, видно из молитвы его (32:10).

Десятина, как видно из примера Авраама (14:20), была древним обычаем и в общежитии, в отношении к царям. Здесь впервые читаем о десятине Богу.

"Камень... будет... домом Божиим" (beth Elohim) — может быть, в связи с этим представлением стоит ветхозаветное величание Бога — Zur Israel, скала, твердыня Израилева (49:24; Ис. 30:29).

 

Глава 29.

1. Иаков приходит в Харран.

1. И встал Иаков и пошел в землю сынов востока (к Лавану, сыну Вафуила Арамеянина, к брату Ревекки, матери Иакова и Исава).

Укрепленный небесным виденьем, Иаков продолжает путь и приходит “в землю сынов востока;” “сыны востока” — обычно жители Аравии (Суд. 6:33; Иов. 1:3; Ис. 11:14); здесь (как в Чис. 23:7) — в более обширном значении, в приложении к жителям Сирии. По Мидрашу, Исав послал сына своего Элифаза преследовать Иакова, но он не причинил ему никакого вреда.

2. И увидел: вот, на поле колодезь, и там три стада мелкого скота, лежавшие около него, потому что из того колодезя поили стада. Над устьем колодезя был большой камень.

Первое, что встречает Иаков в стране, служившей целью пути его, был колодезь, как подобное же в гл. 24 ст. 11 говорится об Елиезере; только в последнем случае разумеется пригородный колодезь, а в рассматриваемом — цистерна, лежавшая, по-видимому, не близко к городу (как видно из вопроса Иакова, ст. 4). Большой камень (евр. haeben с артиклем) — известный по назначению камень) закрывал устье колодца для защиты устья воды от песка — обычное явление и теперь в жарких местностях Аравии и Малой Азии. Вся вообще картина предстоящей встречи Иакова с Рахилью (ср. 24:11 и д.; Исх. 2:16) носит печать специфических черт восточного быта

3. Когда собирались туда все стада, отваливали камень от устья колодезя и поили овец; потом опять клали камень на свое место, на устье колодезя.

Колодезь был собственностью нескольких владельцев, и потому для открытия камня ожидали прибытия стад всех собственников; Лаван, вероятно, был одним из последних (при прибытии Рахили колодезь немедленно открывается, 9-10).

4. Иаков сказал им (пастухам): братья мои! откуда вы? Они сказали: мы из Харрала. 5. Он сказал им: знаете ли вы Лавана, сына Нахорова? Они сказали: знаем.

Иаков дружественно обращается к собратьям по ремеслу, называя их “братьями.” Услышав о Харране, Иаков с радостью спрашивает о Лаване; он называет его сыном Нахора, тогда как последний был его дедом, а отцом Вафуил (22:20-23; 24:24-29) — без сомнения, по древневосточному обыкновению называть вместо малоизвестного ближайшего предка, в данном случае Нахора, как родоначальника (11:27) младшей линии потомков Фарры; притом еврейские имена отца (ab), брата (аch), сына (ben) и тому подобные имеют очень широкое употребление.

6. Он еще сказал им: здравствует ли он? Они сказали: здравствует; и вот, Рахиль, дочь его, идет с овцами.

Γреч. υγιαίνειν, слав.-рус. “здравствовать” несколько суживают значение еврейское schalom lο, означающего благополучие вообще: жить и здравствовать. Что Рахиль приходит с овцами к колодцу тотчас же, как пастухи говорили Лавану об отце ее, — не просто писательский прием (мнение Гункеля), но действительное, вполне правдоподобное совпадение.

7. И сказал (Иаков): вот, дня еще много; не время собирать скот, — напойте овец и пойдите, пасите.

Сам пастух, Иаков советует не терять даром времени и, напоив стадо, продолжать пасти его до захода солнца. Может быть, впрочем, Иаков намеренно хочет удалить пастухов, не желая иметь посторонних свидетелей своего первого свидания с двоюродною сестрою.

8. Они сказали: не можем, пока не соберутся все стада, и не отвалят камня от устья колодезя; тогда будем мы поить овец.

Не знакомому с обычаями местности Иакову пастухи харранские объясняют, что колодезь (вероятно, как общее достояние нескольких хозяев) открывается лишь по прибытии всех стад.

9. Иаков знакомится с Рахилью.

9. Еще он говорил с ними, как пришла Рахиль (дочь Лавана) с мелким скотом отца своего, потому что она пасла (мелкий скот отца своего).

Что Рахиль была пастушкой (евр. roah — прич.: греч. и слав, добавл.: “овцы отца своего”), это не было унизительным для нее, так как на древнем и новом (по Буркгардту) Востоке пастушество было и остается обычным занятием для незамужних дочерей даже знатных шейхов.

10. Когда Иаков увидел Рахиль, дочь Лавана, брата матери своем, и овец Лавана, брата матери своей, то подошел Иаков, отвалил камень от устья колодезя и напоил овец Лавана, брата матери своей.

Впечатление от встречи с родственницею дает Иакову подьем духа, и он, желая сделать приятное Рахили и Лавану (родство Иакова с последним нарочито выставляется здесь — в троекратном обозначении Лавана, как дяди Иакова), совершает нелегкий труд поднятия камня с устья колодца; сделать же это он, как чужестранец, мог, не стесняясь обычаями местными.

11. И поцеловал Иаков Рахиль и возвысил голос свой и заплакал.

Непосредственно после проявления мужества и силы (ст. 10) Иаков обнаруживает необыкновенную чувствительность: в поцелуе Рахили и затем в слезах. Иаков заплакал от радости свидания, после пережитых испытаний пути (ср. 43:30; 45:14-15; 46:29).

12. И сказал Иаков Рахили, что он родственник отцу ее и что он сын Ревеккин. А она побежала и сказала отцу своему (всё сие).

Иаков называет себя братом Лавана, конечно, в обширном значении — родственника (русск. пер.), братьями названы Авраам и Лот. Девица бежит домой, как Ревекка (24:28), но рассказывает о посетителе не матери, как та, а отцу; может быть, как замечают раввины, матери Рахили в это время уже не было в живых; в дальнейшем рассказе она совершенно не упоминается.

13. Лаван встречает и принимает Иакова.

13. Лаван, услышав о Иакове, сыне сестры своей, выбежал ему навстречу, обнял его и поцеловал его, и ввел его в дом свой; и он рассказал Лавану всё сие.

Услышав от дочери о прибытии племянника, Лаван — этот человек расчета и своекорыстия — отдается порывам родственного чувства: бежит навстречу Иакову, заключает его в объятия, целует его и радушно вводит его в дом — проявления родственной приязни естественные и на Востоке обычные. Иаков рассказывает Лавану все сие, т.е. “свой род, свои приключения и нечаянное, по устроению Промысла, обретение дома Лавана” (м. Филарет).

14. Лаван же сказал ему: подлинно ты кость моя и плоть моя. И жил у него Иаков целый месяц.

Чтобы Лаван убедился в справедливости рассказа Иакова и признал в нем своего кровного родственника, последний должен был побыть у дяди по крайней мере несколько дней: в качестве гостя Иаков жил у него целый месяц, в течение которого, без сомнения, показал себя сильным и усердным работником, откуда и объясняется речь Лавана.

15. Заключает с ним договор.

15. И Лаван сказал Иакову: неужели ты даром будешь служить мне, потому что ты родственник? скажи мне, что заплатить тебе?

Здесь, подвидом заботливости об интересах Иакова, Лаван справляется, не будет ли ему служба Иакова стоить слишком дорого. Не приравнивая Иакова к нанятым рабочим, Лаван, однако, не прочь эксплуатировать его рабочую силу и способности. На вопрос Лавана Иаков дает понять (ст. 18), что не преследует денег, а желает брака с его дочерью.

16. У Лавана же было две дочери; имя старшей: Лия; имя младшей: Рахиль. 17. Лия была слаба глазами, а Рахиль была красива станом и красива лицем.

Красота Рахили (евр. Rachel — овца) состояла, кроме общей красоты стана, в особой прелести и живости глаз — главный признак красивой женщины (и даже мужчины, ср. 1 Цар. 16:12) по понятиям восточных жителей; между тем, у Лии (евр. Leah дикая корова; затем, трудящаяся, страдающая), в других отношениях тоже, быть может, прекрасной, был именно органический недостаток глаз; “Велика сила молитвы: она не только отменила эту судьбу, но и содействовала Лии выйти за праведника ранее Рахили” (р. Хуна, Beresch. г., s, 344).

18. Иаков полюбил Рахиль и сказал: я буду служить тебе семь лет за Рахиль, младшую дочь твою. 19. Лаван сказал (ему): лучше отдать мне ее за тебя, нежели отдать ее за другого кого; живи у меня,

Взаимный договор Иакова и Лавана носит печать библейско-еврейских и вообще восточных нравов. По обычаю древнего и даже современного Востока не тесть дает приданое жениху, а, наоборот, последний вносит за невесту отцу ее — вено, евр. mohar, ср. 24:53; 34:12), обычно обеспечивающее (по документу “кетуба”) жену его на случай развода. Иаков, неимущий странник (32:10), предлагает в качестве вена личную свою работу в течение 7 лет: замена вена — не необычная и в библейской древности (Давид Саулу за Мелхолу, 1 Цар. 18:25-27, ранее — Гофониил женился на Ахсе, дочери Халева, Нав. 15:16-17: оба — личный подвиг храбрости), и теперь на Востоке. Но в этом же договоре выступают и удивляют, с одной стороны, скромность и нетребовательность Иакова, какую он уже раньше высказал (28:20), имевшего однако возможность и Лавану предъявить более тяжелые условия, и у отца потребовать следовавшую ему часть имения, с другой — корыстность Лавана, не постеснявшегося обратить племянника, “кровь и плоть” свою, в работника; поступок этот не одобрялся после и дочерьми Лавана (31:15).

По раввинам, Иаков, как бы предчувствуя обман со стороны Лавана, с особою точностью называет именно Рахиль, младшую дочь Лавана; высказывал этим и то, что, как младший сын Ревекки, он должен жениться на младшей дочери Лавана. Лаван охотно соглашается на предложение Иакова, обеспечивавшее ему семилетнюю даровую работу его; но согласие свое Лаван мотивирует и более благовидным основанием — требованием обычая Востока (доселе там имеющего силу) предпочитать браки в близком родстве бракам с посторонними лицами.

20. И служил Иаков за Рахиль семь лет; и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее.

Пример любви Иакова показывает, что древним семитам не чужда была самая возвышенная любовь между полами. Некоторые толкователи полагали, что брачное сожитие Иакова с дочерьми Лавана началось уже при начале первой седьмины лет службы первого, так как иначе трудно понять, как в течение следующих семи лет у Иакова родилось 12 детей, причем у Лии был еще более или менее значительный промежуток между рождением Иуды (ст. 35) и Иссахара (30:17-18). Но в объяснение последнего затруднения следует помнить, что и некоторые дети у Иакова родились — от разных жен и наложниц — одновременно. Самое же предположение прямо опровергается ст. 21, где говорится, что Иаков требует брака только по прошествии 7 лет службы.

21. И сказал Иаков Лавану: дай жену мою, потому что мне уже исполнилось время, чтобы войти к ней.

"дай жену мою..." Мидраш дает следующий перифраз: “Господь обещал мне, что от меня произойдет 12 колен; но мне уже 84 г. от роду, когда же я стану родоначальником тех колен?” (Beresch. r., s. 345).

22. Женитьба Иакова на Лии.

22. Лаван созвал всех людей того места и сделал пир.

Несмотря на свою расчетливость, Лаван собирает много гостей на пиршество: может быть, с целью иметь свидетелей на случай энергичных возражений Иакова по поводу предстоящего обмана или сделать (через попойку) более легким последний, или же, наконец, имея в виду разом отпраздновать обе свадьбы.

23. Вечером же взял (Лаван) дочь свою Лию и ввел ее к нему; и вошел к ней (Иаков).

Самый подмен невесты был вполне возможен благодаря обычаю древнего и нового Востока — вводить новобрачную в брачный покой под покрывалом и притом во мраке: “не было ни светильников, ни другого какого освещения сверх нужды, посему и совершился обман” (Иоанн Златоуст, Бес. 56, с. 598). Лия, бывшая соучастницей обмана, по словам Мидраша (Beresch. r., s. 346), оправдывалась перед Иаковом так: “бывает ли учитель, который бы не имел подобного себе ученика (т.е. обману я впервые научилась от тебя)? Не выдал ли ты себя за Исава, когда отец твой вопрошал об имени твоем?”

24. И дал Лаван служанку свою Зелфу в служанки дочери своей Лии.

Как Ревекка, при выходе из отеческого дома, получила в дар несколько рабынь (24:61), так и Лии Лаван дает в приданое служанку Зелфу, причем, по раввинам, и здесь Лаван совершил подмену — для полноты обмана, дав Лии Зелфу, бывшую доселе служанкою Рахили, и наоборот.

25. Утром же оказалось, что это Лия. И (Иаков) сказал Лавану: что это сделал ты со мною? не за Рахиль ли я служил у тебя? зачем ты обманул меня? 26. Лаван сказал: в нашем месте так не делают, чтобы младшую выдать прежде старшей;

Изумленный Иаков спрашивает Лавана о причине обмана, на что и получает благовидный мотив: Лаван ссылается (ст. 26) на обычай местности не выдавать замуж сестру или дочь младшую прежде старшей; подобный обычай действительно существовал и существует в Малой Азии, в Индии и в других странах. Но обман Лавана этим не оправдывается. “Если бы Лаван хотел истинно соблюсти порядок и принятый обычай, то должен был открыть свое намерение Иакову прежде условия о семи годах работы. Употребленная же им хитрость показывает, что он желал не столько воздать справедливость старшей дочери, сколько приобрести в зяте дешевого работника на другие семь лет” (м. Филарет, Зап. на кн. Быт. 2:60).

27. окончи неделю этой, потом дадим тебе и ту за службу, которую ты будешь служить у меня еще семь лет других.

Желая загладить свою вину пред Иаковом, а вместе и обеспечить себе его обязательство работать новые семь лет, Лаван предлагает ему окончить неделю брачного торжества с Лиею (schebua — именно неделя, седьмица дней, а не седьмица лет, как в Дан. 9) и затем вступить в брак с Рахилью.

28. Женитьба Иакова на Рахили.

28. Иаков так и сделал и окончил неделю этой. И (Лаван) дал Рахиль, дочь свою, ему в жену.

Иаков, непосредственно после брачной недели Лии, женится на Рахили.

29. И дал Лаван служанку свою Баллу в служанки дочери своей Рахили.

И второй своей дочери Лаван дает в собственность рабыню Валлу. Обе рабыни названы по именам и именно в истории брака Иакова потому, что обе они сделались для него женами второго ранга (30:3,9).

30. (Иаков) вошел и к Рахили, и любил Рахиль больше, нежели Лию; и служил у него еще семь лет других.

31. Лия рождает четырех сыновей.

31. Господь (Бог) узрел, что Лия была нелюбима, и отверз утробу ее, а Рахиль была неплодна.

Иаков по сравнению со страстно любимой Рахилью почти не замечал, не ценил Лии ("amorem sequentis priorui praetulit," Vulg.). Всевышний, милостиво призирающий на всех несчастных и обиженных (Быт. 14:7 и сл. 21:17 и д.; 39:2), дарует Свою милость и не имевшей полного супружеского счастья: она делается матерью первая, а Рахиль остается неплодной (что одна из двух жен была любимой, aguvah, а другая — нелюбимой, senuah, было явлением обычным, Втор. 21:15).

32. Лия зачала и родила (Иакову) сына, и нарекла ему имя: Рувим, потому что сказала она: Господь призрел на мое бедствие (и дал мне сына), ибо теперь будет любить меня муж мой.

По обычаю древности (ср. 4:1) имя первенцу Иакова дает мать его, Лия. Рувим евр. Ruben = вот сын — естественное восклицание радости у матери. Но в тексте стиха дается несколько иная этимология имени, основанная на нередкой в еврейском языке игре слов: raah beani — “призрел (Господь) на мое бедствие.” Иудейские комментаторы, обращая внимание на слово (ст. 31) vajiphtach, “и отверз,” полагали, что и Лия была совершенно неплодна, и что 12 патриархов родились столь же не вполне естественным путем, как и Исаак, Исав и Иаков.

33. И зачала (Лия) опять и родила (Иакову второго) сына, и сказала: Господь услышал, что я нелюбима, и дал мне и сего. И нарекла ему имя: Симеон.

Если Реубен (может – Рубен? Или - raah beani – см. выше) выражает что Бог видел Лию, то Шим-он — Симеон, — что Он слышал ее. По идее своей и значению имя Симеона тождественно с именем Измаил (16:11).

34. И зачала еще и родила сына, и сказала: теперь-то прилепится ко мне муж мой, ибо я родила ему трех сынов. От сего наречено ему имя: Левий.

“Левий” с евр. — прилепление” (Vulg.: "copulabitur"). Если при рождении первого сына Лия надеется заслужить через него большую любовь мужа, через второго — на достижение равноправности с сестрою, то рождение третьего возбуждает в ней ожидание, по крайней мере, постоянства привязанности со стороны мужа. Мидраш толкует “прилепление” в том смысле, что сыны Левия преданы будут своему небесному Отцу. Мужского рода глагол “называть” в отношении к Левию раввины относили или к Ангелу, давшему будто бы имя Левия, или к Иакову. Мидраш говорит, что Лия, зная, что от всех 4-х жен Иакова имеет произойти 12 сыновей, по рождении ею третьего сына, решила, что более рождать не будет: отсюда выражение надежды на Левия, и затем — восторг неожиданности при рождений Иуды.

35. И еще зачала и родила сына, и сказала: теперь-то я восхвалю Господа. Посему нарекла ему имя Иуда. И перестала рождать.

Иуда — “Иегуда:” да будет благословен или прославлен Всевышний. Лия прославляет первее всего Господа, а затем и самого Иуду с потомством его (ср. 49:8-10; 1 Пар. 28:4; 5:2;).

 

Глава 30.

1. Рахиль дает рабыню Валлу Иакову в качестве наложницы.

1. И увидела Рахиль, что она не рождает детей Иакову, и позавидовала Рахиль сестре своей, и сказала Иакову: дай мне детей, а если не так, я умираю.

Взаимная ревность жен, неизбежная спутница полигамии вообще, получает особую силу и остроту в том случае, когда одна из жен была бездетна, а другая имела детей (ср. 1 Цар. 1:2,6; Втор. 21:15 и д.). Несвободна была от этого зла и семья Иакова: “были несовершенны и дочери мужа неблагочестивого, именовавшего богами истуканов. Посему-то законоположник Бог запрещает подобный брак и говорит: Не бери жены вместе с сестрою ее, чтобы сделать ее соперницею," (Лев. 18:18; блаженный Феодорит, отв. на вопр. 87). Требование детей у Иакова, помимо Бога, со стороны Рахили есть требование неразумное и неблагочестивое, “свойственное жене и душе, терзаемой ревностью” (Иоанн Златоуст, Бес. 61, с. 601). Потому оно и вызывает гнев Иакова, хотя тягость бездетности у древних евреев делала его почти синонимом смерти (подобным этому бедствию считались только проказа и слепота, — также уподобляемые смерти), как и говорит здесь Рахиль, и это смягчает ее виновность.

2. Иаков разгневался на Рахиль и сказал (ей): разве я Бог, Который не дал тебе плода чрева?

Иаков обращает мысль Рахили к Богу, Виновнику всякой жизни и источнику размножения человечества путем рождений (Быт. 1:28; 9:1,7; Пс. 126:3).

По древнееврейскому воззрению (Beresch. r. par. 78, s. 355), Бог хранит три ключа, которых не передает ни Ангелу, ни серафиму:

а) жизни и рождения (1 Цар. 2:5-6; Пс. 112:9; 126:3);

б) дождя или плодородия (Втор. 28:12) и

в) гроба и воскресения (Иез. 37:12-13).

Учение благоговейное и утешительное, которое полагает в руке самого Бога и начало, и продолжение, и совершение бытия человеческого (м. Филар., Зап. на кн. Быт. 2:65-66).

3. Она сказала: вот служанка моя Валла; войди к ней; пусть она родит на колени мои, чтобы и я имела детей от нее. 4. И дала она Валлу, служанку свою, в жену ему; и вошел к ней Иаков. 5. Валла (служанка Рахилина) зачала и родила Иакову сына.

По примеру Сарры, предложившей Аврааму Агарь (16:2), Рахиль отдает рабыню свою Валлу в качестве жены Иакову с тем, чтобы дети от этого брака родились “на колена” госпожи (ср. Быт. 30:3; Иов. 3:12), т.е. по усыновлению считались ее собственными детьми, — обычай, доселе существующий в Китае, у библейских же евреев вытекавший из того же страстного желания потомства, который мужа побуждал к полигамии (по крайней мере к бигамии), а жену заставлял решаться на такое самоотречение, как готовность временно уступить свои права в отношении мужа рабыне. Вместо: “чтобы я имела детей от нее” с евр. (ibbaneh): “чтобы я построила себе дом (потомство) от нее.”

6. И сказала Рахиль; судил мне Бог, и услышал голос мой, и дал мне сына. Посему нарекла ему имя: Дан.

“Так Рахиль получила некоторую отраду, когда родила рабыня; поэтому и дает сама имя дитяти” (Злат. 61:603). Имя “Дан” с евр. “судил,” т.е. Бог по суду Своей правды освободил Рахиль от позора бездетности. В 49:16 имя это сближается с назначением колена Данова “судить” Израиля.

7. И еще зачала и родила Валла, служанка Рахилина, другого сына Иакову. 8. И сказала Рахиль: борьбою сильною боролась я с сестрою моею и превозмогла. И нарекла ему имя: Неффалим.

Имя Неффалим, евр. Нафтали, — “борение,” “борьба” (или “борец”), разумеется борьба не столько открытая и веденная силой, сколько искусством, интригой (евр. patal имеет значение “извиваться,” откуда niphtal, искривленный, коварный, ср. Иов. 5:13; Притч. 8:8).

Борьбу свою с Лией Рахиль называет “Божией.” О победе Рахили над Лией после того, как у первой родились только два и притом приемных сына, а у второй уже было 4 собственных, говорить можно было только в том приподнятом настроении духа, какое переживала теперь Рахиль. LXX, Vulg., слав. выражают мысль, что Рахиль только сравнилась с сестрою.

9. Лия отдает Иакову свою служанку Зельфу.

9. Лия увидела, что перестала рождать, и взяла служанку свою Зелфу, и дала ее Иакову в жену, (и он вошел к ней).

Поступок Лии, имевшей уже 4 сынов, еще менее извинителен, чем бездетной долго Рахили. Но превозношение последней со всею силою возбудило в Лии ревность, и она устраивает новое сожительство Иакова; “зная, — говорит Абарбанель, — что Иаков будет иметь 4 жены, Лия спешит предупредить, как бы он не взял 4-ю жену со стороны” (Philipps. 151).

10. И Зелфа, служанка Лиина, (зачала и) родила Иакову сына. 11. И сказала Лия: прибавилось. И нарекла ему имя: Гад.

Гад — с евр. счастье (у Ис. 65:11, Гад — божество счастья у язычников). Слово bagad — в счастье или: к счастью, LXX: ευτυχή, Vulg.: feliciter, слав.: “благо мне случися” — некоторые евр. кодексы (у Кеникотта) разделяют на два: ba+gad, “идет или пришло счастье;” последнее чтение отмечено у масоретов знаком Keri. Но авторитет LXX, И. Флавия, Таргума и параллелизм слова bagad со словом beaschri (ст. 13) говорят в пользу первого чтения.

На вопрос: почему Писание упоминает здесь о случае (τύχη) блаженный Феодорит отвечает (с. 88): слова: “благо мне случися” изречены не Иаковом, а женою его Лией, воспитанною не в благочестии или мало наставленною в божественном.” В 49:19 имя Гад сближается со словом gedud, сонм, отряд (“идет сонм,” т.е. детей, как некоторые толковали).

12. И (еще зачала) Зелфа, служанка Лии, (и) родила другого сына Иакову. 13. И сказала Лия: к благу моему, ибо блаженною будут называть меня женщины. И нарекла ему имя: Асир.

Имя второго сына Зельфы — Ашер-Асир по значению синонимично имени Гад: beaschri (Vulg.: рrо beatudine mea) — “к счастью, ко благу моему;” мотив: “яко ублажат мя” (ст. 13) напоминает величественное исповедание Богоматери (Лк. 1:48).

14. Лия рождает Иссахара, Завулона и дочь Дину.

14. Рувим пошел во время жатвы пшеницы, и нашел мандрагоровые яблоки в поле, и принес их Лии, матери своей. И Рахиль сказала Лии (сестре своей): дай мне мандрагоров сына твоего.

Рувим (имевший в данное время, вероятно, лет 5 от роду), во время жатвы пшеницы, т.е. в мае, в поле находит мандрагоры или мандрагоровые яблоки, евр. название дудаим, amatoria (LXX: μήλα μανδραγόρων — яблоки любви; по вероятнейшему объяснению, растение это — так называемое Atropa belladona (род белены), растущее в Палестине или соседних странах, имеющее наркотические свойства и считавшееся содействующим чадородию. На крепком стволе этого растения появляются зеленовато-белые лепестки цветов, служащие предвестием весне (Песн. 7:14), из которых к маю созревают небольшие яблочки красно-желтого цвета, с сильным наркотическим, хотя и приятным запахом. Вера в таинственное отношение этого растения (по строю своему напоминающего человека) побуждала и в древности, и в средние века приготовлять из него напиток любви. По-видимому, в Месопотамии мандрагоры были редки, и страстная Рахиль, не утратившая еще надежды иметь собственных детей, прибегает к предполагаемой магической силе мандрагоров. В условии о последних достигает наивысшей степени борьба Лии и Рахили.

15. Но (Лия) сказала ей: неужели мало тебе завладеть мужем моим, что ты домогаешься и мандрагоров сына моего? Рахиль сказала: так пусть он ляжет с тобою эту ночь, за мандрагоры сына твоего. 16. Иаков пришел с поля вечером, и Лия вышла ему навстречу и сказала: войди ко мне (сегодня), ибо я купила тебя за мандрагоры сына моего. И лег он с нею в ту ночь.

Лия, разделяя веру Рахили в оплодотворяющую силу мандрагоров, не соглашается уступить их Рахили, причем как из ее упрека, так из ответа Рахили видно, что Рахиль всецело завладела Иаковом (ср. “превозмогла,” ст. 8), так что только с ее разрешения, за уступленные ей Лиею мандрагоры, последняя получает супружеское общение с Иаковом. Без сомнения, священно-писатель не разделяет суеверия Лии и Рахили о действии мандрагоров и еще менее приписывает (вопреки мнению некоторых раввинов и новых библейских критиков) какое-либо влияние на последующее рождение детей у Лии — Иссахара и Завулона и у Рахили — Иосифа: все это он представляет делом благодати Божией (ст. 18, 20, 22).

17. И услышал Бог Лию, и она зачала и родила Иакову пятого сына. 18. И сказала Лия: Бог дал возмездие мне за то, что я отдала служанку мою мужу моему. И нарекла ему имя: Иссахар (что значит возмездие).

“Поелику Бог видел, что Лия удручена скорбью и не пользуется расположением, то услышал ее” (Иоанн Златоуст 56:604). В рождении своего пятого сына после некоторой остановки Лия усматривает награду от Бога за предоставление ею служанки Иакову, — по воззрениям того времени (и, может быть, вследствие особой любви к Иакову), она считает этот поступок достойным похвалы. В имени Иссахар (с евр. или: “принесет награду,” т.е. Бог, по Keri: "issa scnakar", или: “есть награда;” по Ketib: "esch sakar"), Лия выражает идею возмездия, платы, указывая, с одной стороны, на самоотречение свое в отношении служанки, с другой, — на приобретение Иакова у Рахили платою мандрагоров.

19. И еще зачала Лия и родила Иакову шестого сына. 20. И сказала Лия: Бог дал мне прекрасный дар; теперь будет жить у меня муж мой, ибо я родила ему шесть сынов. И нарекла ему имя: Завулон.

С рождением шестого (и последнего) сына Лия высказывает еще раз надежду на приязнь мужа (у арабов и поныне значение жены растет по мере увеличения ее сыновей); в словах ее — обычная в еврейском языке игра слов: “завад” — “зевед” — дал (Бог) дар (сына); завал — будет жить (Иаков); от последнего слова — “Завулон” (по блаженному Иерониму — habitaculum).

21. Потом родила дочь и нарекла ей имя: Дина.

“Дина” — судящая (женский род к слову “Дан,” ст. 6). Ничего более не говорится по поводу имени дочери — ввиду меньшего значения женщин в древнееврейских генеалогиях; равно не упомянуты другие дочери Иакова (46:7) — по той же причине. Дина же, может быть, родившаяся позже, упомянута здесь, ввиду бывшего с нею в Сихеме приключения (34 гл.) и для полноты сказания о детях Иакова.

22. Рахиль рождает Иосифа.

22. И вспомнил Бог о Рахили, и услышал ее Бог, и отверз утробу ее. 23. Она зачала и родила (Иакову) сына, и сказала (Рахиль): снял Бог позор мой.

“Вспомнил Бог” — на библейском языке значит: послал милость после испытания (ср. 8:1; 19:29; 1 Цар. 1:11,19). “Позор” — бездетности (ср. Ис. 4:1; 54:1-4; Лк. 1:25).

24. И нарекла ему имя: Иосиф, сказав: Господь даст мне и другого сына.

И имя “Иосиф” (как Завулон, ст. 20, и Иссахар, ст. 18) в устах Рахили имеет двоякое производство и значение: “отнимающий, снимающий” (позор бездетства) и “прибавляющий, дающий еще” (т.е. другого сына), — “Бог отнял позор и да прибавит Он другого сына,” говорит Рахиль; последнее желание, по раввинам, было пророчеством (Beresch. r. Par. 72:5,354); оно сбылось в рождении Вениамина (35:16-18), причем Рахиль умерла.

25. Иаков заключает новый договор с Лаваном.

25. После того, как Рахиль родила Иосифа, Иаков сказал Лавану: отпусти меня, и пойду я в свое место, и в свою землю; 26. отдай (мне) жен моих и детей моих, за которых я служил тебе, и я пойду, ибо ты знаешь службу мою, какую я служил тебе.

Непосредственно после рождения Иосифа, когда условленный — 14-летний срок службы Иакова у Лавана окончился, Иаков выражает решимость возвратиться на родину, к чему побуждали его, может быть, какие-либо известия из дома (предание сообщает, чего Ревекка прислала к Иакову свою кормилицу Девору (ср. 35:8) возвратить его на родину, как обещала она ему (27:45, см. Philipps. s. 184), а главным образом горькое сознание, что за 14 лет даровой работы у скупого Лавана он еще ничего не приобрел для своей семьи (ср. ст. 30); при этом Иаков (в словах — “отпусти меня,” “ты знаешь мою службу”) делает намек, что он заслужил от Лавана некоторого пособия, намек, понятый Лаваном (см. ст. 28). Что, однако, решение расстаться с Лаваном у Иакова пока еще не было твердо, видно из того, что он скоро соглашается остаться у тестя на новых условиях: тем настойчивее отселе преследует Иаков цель обеспечения своей многочисленной семьи, средствами, как видно из последующего, не всегда нравственно безупречными.

27. И сказал ему Лаван: о, если бы я нашел благоволение пред очами твоими! я примечаю, что за тебя Господь благословил меня. 28. И сказал: назначь себе награду от меня, и я дам (тебе).

Лаван, по опыту зная великую цену службы Иакова, начинает увещание остаться еще — в униженно-просительном тоне. “Я примечаю” — с еврейского: “я узнал гаданием" (ср. 44:15), — может быть, посредством бывших у Лавана терафимов (согласно мазоретскому тексту) 31:19 и др.); но возможно и более широкое значение евр. nachasch — в смысле “догадываться.” Лаван признает (ст. 27), что с прибытием к нему Иакова хозяйство его пошло особенно успешно (ср. ст. 30) и предлагает ему самому (как и раньше, 29:15) назначить себе плату.

29. И сказал ему (Иаков): ты знаешь, как я служил тебе, и каков стал скот твой при мне; 30. ибо мало было у тебя до меня, а стало много; Господь благословил тебя с приходом моим; когда же я буду работать для своего дома?

Начинается новый договор зятя и тестя, характеризующийся с внешней стороны чисто восточною вежливостью и многословием, а вместе показывающий чрезвычайную расчетливость Лавана.

Иаков в ответе своем повторяет мысль Лавана о благоуспешности Лаванова хозяйства со времени своего прихода к нему, и уже прямо высказывает намерение свое скорее начать работу на пользу собственной семьи.

31. И сказал (ему Лаван): что дать тебе? Иаков сказал (ему): не давай мне ничего. Если только сделаешь мне, что я скажу, то я опять буду пасти и стеречь овец твоих. 32. Я пройду сегодня по всему стаду овец твоих; отдели из него всякий скот с крапинами и с пятнами, всякую скотину черную из овец, также с пятнами и с крапинами из коз. Такой скот будет наградою мне (и будет мой).

На вопрос Лавана о плате, какую желал бы Иаков отселе получать с него, Иаков, употребляя свойственный древнему (Быт. 23:6 и д.) и новому Востоку прием, сначала как бы отказывается от всякой платы, но затем соглашается продолжать службу у Лавана на следующем условии, по которому он будет получать вознаграждение натурой: пестрых и черных овец и пестрых коз. Такое условие должно было получить силу сейчас же по заключении его (см. добавление LXX-ти в конце ст. 32-го: слова, в русском (Синодальном) переводе поставленные в скобках): скот с указанными приметами, наличный, поступал теперь же в собственность Иакова, и так должно было быть и на будущее время. Но назначенного цвета особи — редкость на Востоке: овцы там обычно белые (Ис. 1:18; Пс. 147:5; Песн. 4:2), а козы черные.

33. И будет говорить за меня пред тобою справедливость моя в следующее время, когда придешь посмотреть награду мою. Всякая из коз не с крапинами и не с пятнами, и из овец не черная, краденое это у меня. 34. Лаван сказал (ему): хорошо, пусть будет по твоему слову.

Так “Иаков просит у Лавана того, что, по естественному порядку вещей, казалось трудным или и вовсе невозможным, а Лаван, по этой самой причине не замедлил согласиться на его требование” (Иоанн Златоуст, Бес. 57, с. 608). Но искусство Иакова препобедило природный порядок вещей (37 ст.).

35. И отделил в тот день козлов пестрых и с пятнами, и всех коз с крапинами и с пятнами, всех, на которых было несколько белого, и всех черных овец, и отдал на руки сыновьям своим; 36. и назначил расстояние между собою и между Иаковом на три дня пути. Иаков же пас остальной мелкий скот Лаванов.

Субъектом, который “отделил” скот одноцветный от разноцветного, включая в счет последнего и черных овец, по связи с предыдущим (34) стихом и с последующею речью, является Лаван; “сыновья” — разумеется, дети Лавана, так как сыновья Иакова были слишком еще молоды, чтобы им мог быть поручен уход за стадом; притом недоверие Лавана к Иакову побуждало его поручить скот, отобранный в награду Иакову, надзору своих собственных сыновей, указав расстояние “между собою” и стадами своими, поручаемыми Иакову, и между стадами последнего, которые теперь имели стеречь сыновья Лавана. Если таким образом Лаван принимает (согласно предложению и самого Иакова) меры к ограждению своего скота от перехода во владение Иакова, то последний, в свою очередь, употребляет следующие три приема к увеличению в его собственном стаде особей условленных цветов, — и достигает цели, хотя средствами в нравственном отношении не безупречными.

37. И взял Иаков свежих прутьев тополевых, миндальных и яворовых, и вырезал на них (Иаков) белые полосы, сняв кору до белизны, которая на прутьях, 38. и положил прутья с нарезкою перед скотом в водопойных корытах, куда скот приходил пить, и где, приходя пить, зачинал пред прутьями. 39. И зачинал скот пред прутьями, и рождался скот пестрый, и с крапинами, и с пятнами.

Первый прием: как опытный скотовод, Иаков утилизирует известную и древним чрезвычайную восприимчивость овец и коз к внешним впечатлениям и чувственным ощущениям во время случки — в водопойных корытах он кладет пред глазами разгоряченных в это время маток пестрые прутья тополя, явора и миндального дерева, искусно обнажив их от коры и сделав разноцветными. Последствием этого было массовое рождение животных с разного рода и формы пятнами и крапинами, которые, согласно условию (ст. 33-34), делались собственностью Иакова. Можно думать, что Иаков при этом “не на жезлы, остроганные, полагался, а ожидал божественной помощи” (отв. на вопр. 90, блаженного Феодорита), и что в совершавшемся было “много дивного и превышающего естественный порядок вещей” (Иоанн Златоуст, 57:609).

40. И отделял Иаков ягнят и ставил скот лицем к пестрому и всему черному скоту Лаванову; и держал свои стада особо и не ставил их вместе со скотом Лавана.

Второй прием: кроме впечатления на овец и коз, производимого пестрыми прутьями, Иаков, имея в веду тот же закон природы, производил на них впечатление видом пестрого скота, заставляя последний проходить пред глазами маток, но, помня условие, не смешивать все-таки скот свой со скотом Лавана.

41. Каждый раз, когда зачинал скот крепкий, Иаков клал прутья в корытах пред глазами скота, чтобы он зачинал пред прутьями. 42. А когда зачинал скот слабый, тогда он не клал. И доставался слабый скот Лавану, а крепкий Иакову.

Наконец, третий прием: желая иметь скот не только в большом количестве, но и хорошего качества, а с другой стороны — не сделать увеличение своего скота слишком заметным Лавану, Иаков означенные два приема применял только в то время, когда зачинался скот крепкий, т.е. ранней весной (Rosenmuller, Scholia, 1:1, p. 478-479), а когда имел зачинаться скот слабый, то предоставлял дело самой природе, и скот рождался одноцветный, достававшийся Лавану.

43. И сделался этот человек весьма, весьма богатый, и было у него множество мелкого скота (и крупного скота), и рабынь, и рабов, и верблюдов, и ослов.

Приобретаемый все в большем количестве скот Иаков продавал и променивал на нужные ему предметы: так он обогатился, — благословение Исаака явно начало сбываться над Иаковом. Но вместе с тем отношения его к Лавану стали обостряться — снова создавалось для Иакова положение вещей, требовавшее божественного содействия и руководства, и оно было дано ему (гл. 32-33).

БЫТИЕ. Главы 11-20

БЫТИЕ. Главы 21-30

БЫТИЕ .Главы 31-40